Летит молодая муха по комнате. Видит, что старая муха бьётся головой в окно. Молодая муха села и стала смотреть.
Проходит 5 минут старая все бьётся о стекло, проходит 10 минут старая бьётся о стекло, проходит полчаса, всё та же картина, ничего не меняется. Тогда молодая муха подлетает к старой и спрашивает:
Зачем ты пытаешься вылететь через стекло, если рядом открытая форточка?
На что старая муха ей отвечает:
Через открытую форточку может вылететь любой дурак, а ты вот через стекло попробуй…
Утром отец говорит сыновьям - какой-то пидор украл у нас ночью корову.
Младший говорит - раз пидор, значит маленького роста.
Средний - раз маленького роста, значит из Малиновки. Старший - раз из Малиновки, значит Васька Косой. Пошли в Малиновку, надавали Косому по жопе - не отдает корову. Не крал, - говорит.
Повели братья Ваську Косого к мировому судье - так, мол, и так, украл корову, а не отдает. По жопе надавали - не отдает, по морде надавали - не отдает, даже по шарам дали - все одно не отдает.
Судья их спрашивает - а почему вы решили, что это Васька Косой?
- Как почему? - отвечают братья, - украли корову, значит пидор украл, раз пидор, то маленького роста, если маленького роста, то из Малиновки, там все короткие, раз из Малиновки, то, ясное дело, что Васька Косой.
- Интересная логика, - говорит судья, - ну, да ладно. Что у меня вот в этой коробке?
- Квадратная коробка, - сказал отец.
- Значит, в ней круглое, - сказал младший.
- Круглое, значит оранжевое, - сказал средний.
- Оранжевое - ясен корень, что апельсин, - сказал старший.
Судья достал из коробки апельсин и сказал, задумчиво глядя на Ваську:
- Косой, блин, верни братьям корову!
— Вот рожа довольная, улыбается во весь рост, — думал Борман, глядя на Штирлица. — Щас как долбану по морде!
— А я увернусь, — подумал Штирлиц, продолжая улыбаться.
— А я тебе тогда коленкой припечатаю, — злостно подумал Борман.
— А я блок поставлю, — подумал в ответ Штирлиц.
— А... — только подумал Борман.
— Б... — незамедлительно подумал Штирлиц.
— Ну и подготовка у них в Москве, — уважительно подумал Борман.
— А ты думал! — подумал Штирлиц.