АРИЯ&КИПЕЛОВ&МАВРИК

[Logan]

http://absurdopedia.wikia.com/wiki/%D0% ... 0%B5%D1%8F

[Vincent]

Logan, везет же людям

[DeepL]

Ну, что, други и подруги? Прошло уже немало времени с момента выхода альбома. Я думаю, все уже послушали. А кто-то уже и заслушал. Пропало ощущение новизны песен и со смелой душой можно поставить объективную оценку "Армагеддону" от отечественной металлической команнды, владевшей в прошлом умами всех наших "металлических" соотечественников.

Итак, МОЁ резюме (ИМХО) по альбому:

1) Последний закат

Попытка сделать интересную тяжёлую композицию. Получилось на 3, к сожалению. Получилось скучно и средненько. Такие риффы были крутыми лет 20 назад А сейчас - скучно и одинаково. Не 3-, потому что есть неплохое вступление. Даже если бы оно было плохое, но оно просто тут ЕСТЬ!!!

2) Меченый злом

Интересная динамика песни. Крайне скучные риффы. Куда делся Холст??? Где соло гитара? Или ему так понравилось играть скучные риффы, типа "бум-бум-бум-ту-та-ту-ту-ту-та-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу-бу"??? Я понимаю, что на дворе XXI век и всё такое... Но такое количество электронных примочек... Иногда Сансару напоминает Соляки не блещут выразительностью. И вам не кажется, что мы их где-то раньше уже слышали? По крайней мере в этой песне. оценка: 3-

3) Страж империи

Неплохая, энергичная песня. Одна из лучших на альбоме. Но по атмосфере больше напоминает "пеший" боевик, нежели "воздушный". Вспомнить хотя бы их же 1100 или, может не такую удачную, как 1100, но тоже неплохую "Дыхание тьмы". Хорошия соляк. Холст проснулся Оценка: 4+

4) Новый крестовый поход

А где, простите, вступление? Где дуализм гитар, делавший арийскую музыку такой обжигающе проникновенной? А на припев слов не хватило? Скоро будем петь "ля-ля-ля"??? Мы и с первого раза поймем, что битва за веру священна... Зачем это нам повторять?? Да и риффы, опят же, не блестящие... Поглупела музыка Арии. Оценка: 3

5) Мессия

Хорошая песня из банальных претиворечащих друг другу слов слов. Музыка интересная хотябы. Энергичная, разнообразная. На фоне остального альбома - оценка: 5-

6) Кровь королей

Попытка сделать разную(!) интересную песню. Но Беркут... Надо более чётко проговаривать слова... Не в душе же поёт... И не в опере... зачем растягивать и кверкать слова до неузнаваемости? За припев - отдельное спасибо Оценка 4-.

7) Викинг

Песню можно воспринять как игру дедушек в песочнице... Они уже не маленькие Пора бы уже закончить петь о дяденьках, которые "носят волчью шкуру и пьют волчью кровь". Не солидно уже. Энергетика хорошая. Риффы - неплохие. Можно было бы слова и по-лучше сочинить. Есть в этой песне некий подсмысл. Только нужно было его более человечно обыграть. Объясню такую низкую оценку - получилась половина песни. Не больше. Только музыка. И слабый соляк. Однозначно - 2.

8) Чужой

Песня с судьбой "Колизея". Одна из лучших на альбоме. Интересные риффы, сильная тема, хороший(!) вокал. На фоне остального альбома - 5.Но на фоне прошлого Арии - 3.

9) Свет былой любви

Баллада в новом арийском стиле. Но по сути - мы это уже не раз слышали. Красивая, до боли знакомая мелодия, хорошая гитарная партия. Хотя по мере прослущивания начинает надоедать... На МОЙ взгляд уступает "Я здесь". По всем параметрам. ХОРОШИЙ соляк. И в тему, и сильный, и красивый и обжигающий! Молодцы!!! Ставю 4+. Не совсем оригинально.

10) Твой день

Хороший текст Хотя, я с ним и не согласен. Неплохая музыка. Хотя не без изъянов. Оценка: 4+

Средняя оценка за альбом: 3+
(3- = 2,75; 3+ =3.5)

По-мойму(!), очень неплохая оценка за такое творчество. Опустели их тексты, опустела музыка. Вспомнить, что ли, Масяню: "...А из-за одной только жажды бабок ничего хорошего не выйдет..." И не вылезет. У них в песнях уже нет самовыражения. Потух огонь. Они не цепляют. С интересом слушаешь первые 2-3 дня. И то, вперемешку с другими песнями разных авторов. А потом начинает раздражать. Всё хорошее уже было. Всё плохое - влилось в альбом. Эта "а"рия уже не Ария. И, тем более, не А'в'ария

(С) Всё выше написанне является исключительно оригинальным мнением автора, который не пытается склонять людей к своей точке зрения. Если вы с чем-то не согласны - можете выразить своё неудовлетворение письменно или устно прямо на форуме или написав ЛС, встретившись лично.

Остойность "Крещения огнём" можно было списать на скорость выпуска, несыгранность музыкантов. Шок от нового состава. Но неуспех этого альбома поверг меня в уныние. Теперь мне стало полностью понятно кем были Валерий Кипелов, Сергей Терентьев и их младший научный сотрудник, отчаянный гонщик на машинах - Александр Манякин.
Ниже написанное можете не читать:

Арии больше нет...

[Steroid]

А мне всё нравится и не ипёт.

[Logan]

Steroid, +1

[Logan]

немножко анегдотегоф по теме:

Кипелов - Беркуту:

- Я тут ваш новый альбом послушал. Мне особенно паузы между песнями

понравились - такая во время их тишина... такая благодать...



Холст (просматривая окончательный вариант песни "Искушение"):

- Пушкина!!! ТЫ ЧТО, С ДУБА РУХНУЛА???


Сидят арийцы, глушат втихаря водочку:

- Холст, тебе сколько наливать?

- 110!

- А чего так мало???

- Ну тогда давай 1100!

Хммм, - подумал между делом Холстинин, - а неплохое название для песни...




Кипелов:

- Злые вы, уйду я от вас!

Холстинин:

- Уходи и не возвращайся!



Маврик звонит на радио:

- Хочу передать привет Валере Кипелову, в одно лицо выдувшему все наше пиво

и прошу поставить для него песню группы Ария "Колизей"...



На одном из концертов Кипелов говорит свою коронную фразу:"Я чувствую, что

в зале запахло...- принюхивается и продолжает- палёной проводкой, поэтому

"Антихриста мы сегодня петь не будем."


-В наше время тяжело приходится талантливым, творческим людям. Например – Артур Беркут. Талантливым, творческим людям постоянно приходится с ним общаться.

[Dead on Arrival]

Logan, отжжог

[Logan]

Дневник Кипелова

(Легенда о динозавре: взгляд из желудка)

Действующие лица:

«Я» - Кипелов Валерий Александрович – вокал
Терентьев Сергей Владимирович, Теря, Терентий – гитара
Холстинин Владимир Петрович, Холст, Петрович – гитара
Дубинин Виталий Алексеевич, Дуб – бас-гитара
Манякин Александр Михайлович, Маня – барабаны
Пушкина Маргарита Анатольевна, Металлическая Марга – сочинительница текстов песен, поэтесса
Маврин Сергей Константинович, Маврик – экс-гитарист Арии, гитарист и клавишник "Маврика".
Жанна – дочь Кипелова
Саша – сын Кипелова
Евгений Шидловский– клавишник Арии
Ника – дочь Холстинина
Рина Ли – администратор группы
Андрей Храмов - вокалист группы "Arrow"
Максим Удалов - экс-барабанщик Арии
Харьков Алексей Анатольевич - басист Маврика
Елена Маврина – жена Сергея Маврина
Галина Кипелова – жена Валерия Кипелова
Константин Кримец – дирижер международного симфонического оркестра «Глобалис»
Артур Михеев, Беркут – вокалист
Лариса Дубинина – жена Виталия Дубинина
Ган, Толик - симпатишное хвостатое кареглазое существо мужского пола

1 января, 2002, вторник. Так-так-так.… Какое сегодня число?…. Ладно, неважно. А год?… …Ничего не понимаю, проснулся Виталик (он, почему-то, спал у меня на диване, причем выглядело это так – диван, на нем развалился Виталий, на пузе у Виталия лежит Сергей), так вот, проснулся Дубинин и потребовал снять с него Сергея. Так как у меня сил поднять Сергея явно не хватило бы, пришлось искать Холстинина, который обнаружился на моем любимом кресле. Рядом на полу валялся Саня. Я так и не понял, что мы отмечали, но зато понял где – у меня дома.

2 января, 2002, среда. Приехала жена с детьми, оказывается, они отмечали Новый год у друзей. О! Я, наконец-то, понял, по какому поводу мы так усиленно пьянствовали вчера и позавчера.

3 января, 2002, четверг. Пришел Серега, хитро так намекает, что пора либо начинать уже работать в студии, либо уйти в астрал недели на две, но не поодиночке, а культурно так поехать на природу.

4 января, 2002, пятница. Решили поехать на природу на выходные, женам и детям внушили, что песни по пьяни петь не будем. Договорились созвониться утречком пораньше.

5 января, 2002, суббота. Ну, скажите мне, кто внушил этому остолопу Владимиру, что созваниваться надо именно в 10 утра?!! Пришлось в 11 уже быть «на природе». Естественно, я не выспался. И к тому же с утра телевизор не посмотрел. Короче, день испорчен. На Холстинина всю следующую неделю буду обижаться.

7 января, 2002, понедельник. Обозвал Холстинина козлом, когда тот меня облил чаем. На душе сразу стало легче, поэтому я тут же попросил прощения. Он простил. Больше я на него не в обиде.

8 января, 2002, вторник. Предложил разъехаться по разным уголкам вселенной и немного отдохнуть друг от друга, а то я от Нового года пока еще не оправился. Александр согласился сразу, предложил созвониться в начале февраля и тут же куда-то укатил. Владимир вначале подумал, потом сел на стул, еще подумал, потом тоже согласился. Дубинин заорал «Ур-р-р-ра!!», сгреб под мышку Холстинина, угнал чей-то байк (может, свой?) и тоже укатил. Терентьев же под шумок смылся абсолютно бесшумно, но я понял, что он тоже согласен.

6 февраля 2002, среда. Среди наших поклонников явно много фанатов Короля и Шута. Сегодня в Арийской гостевой книге они поздравляли друг друга (а заодно и меня) с днем Рождения Князя из Короля и Шута.

8 февраля, 2002, пятница. Позвонил Саше Манякину. С понедельника кончаем маяться дурью и едем в студию.

11 февраля, 2002, понедельник. У входа нас встретила Металлическая Марга. Пришла посмотреть, как мы репетируем. Терентьев подговорил нас обломать Пушкину. Поэтому мы сегодня не репетировали, а поили чаем с тортом Маргариту Анатольевну. Правда, торт покупал Маня, поэтому он Пушкиной не понравился. Она раскапризничалась и стала требовать еще одного.

12 февраля, 2002, вторник. Только сели репетировать, как к нам пришла Маргарита. И чего ей дома не сидится? Пришлось терпеть ее гадкие выходки – сначала она тихонечко, пока никто не видит, пролезла в мою вокальную кабинку и прикрепила там какой-то плакат с ужасным монстром. Потом вылезла и давай чай прихлебывать. А я, значит, захожу туда, а там – жуть! Я ка-ак заору! Ребята чуть не оглохли, а Маргарита, смотрю, сидит, как ни в чем ни бывало. Потом эта Металлическая пакостница тихонечко, видимо пока ребята пытались прочистить уши после моего ора, подобралась к гитарам и по очереди их все расстроила. Знает ведь, что ничего мы ей не сделаем, потому, как тексты писать больше некому.

13 февраля, 2002, среда. Сегодня соблюдали все меры предосторожности – перед тем, как пойти в студию, проверили, нет ли за нами хвоста (его не было), потом заперлись в студии на все замки, и только потом вздохнули с облегчением – сегодня Пушкиной к нам в студию не пробраться.

14 февраля, 2002, четверг. Металлическая Маргарита явилась ко мне домой. Эта бестия раскокала мне чашку и съела весь торт. Пока она его доедала, я позвонил Сереге, позвал его на помощь. Естественно, порепетировать нам сегодня не дали.

15 февраля, 2002, пятница. Собрались у Виталия дома, слава богу, Рита не знает, где он живет. Вспомнили, что у Маврика скоро день Рождения. Озадачились, что бы ему такое подарить. Решили обсудить в следующий раз.

16 февраля, 2002, суббота. Жена устроила скандал, сказала, что группе я уделяю слишком много внимания. Еще она приревновала меня к Рите. Короче, к концу скандала я был в полуобморочном состоянии.

17 февраля, 2002, воскресенье. Кажется, я придумал новую песню. Завтра обязательно напою Виталию.

18 февраля, 2002, понедельник. Напел мою вчерашнюю песню Дубинину, он сказал, что это «Мечты», и что я это придумал уже лет пятнадцать назад. Рита, слава богу, не появлялась.

20 февраля, 2002, среда. Неожиданно опять вспомнили, что у Маврина скоро день Рождения. Осталась неделя, а мы все еще ничего ему не купили в подарок.

21 февраля, 2002, четверг. Манякин предложил подарить Маврину Пушкину, потому что она опять пришла к нам на репетицию и начала безобразничать. Пришлось скормить ей пачку печенья и кусок торта с чаем.

22 февраля, 2002, пятница. Всей командой (вместе с Пушкиной) ходили в кино на фильм «Игры Разума». Мне он очень понравился, а вот Марга явно фильм не оценила по достоинству. Оно и понятно, Рита только ужастики любит.

23 февраля, 2002, суббота. Ходили всей командой (уже без Маргариты, она купила себе торт и в одиночестве его поедала у себя дома) по магазинам в поисках подарка для Сереги Маврина. В одном из магазинов нас узнали, поэтому мы убили полчаса, раздавая автографы. Правда, просили автограф в основном у меня, и к тому же Маня оказался всеми покинут (барабанщиков никто не замечает, потом ныл он мне в ухо).

24 февраля, 2002, воскресенье. Решили Маврину купить свитер, потому что не знали, а что вообще ему надо.

25 февраля, 2002, понедельник. Заглянул в гостевую книгу. Оказывается, нас сто двенадцать раз (специально подсчитал) поздравили с Днем Защитников Отечества. Маргарита залегла на дно и в студии не показывается. Наверное, переела торта. Ну, и слава богу!

27 февраля, 2002, среда. Маврин, как обычно, позвонил за день до своего дня Рождения и пригласил нас на него. Хорошо, что мы вспомнили о нем заранее и уже купили подарок.

28 февраля, 2002, четверг. Пришли к Маврину, спели пару песен вместе, разошлись по домам. Долго шатались по улицам. Владимир и Виталий упорно пытались меня уронить, но Теря с высоты своего роста та-ак на них посмотрел, что они тут же перестали.

1 марта, 2002, пятница. В студию опять не пошли. Болтались без дела. В каком-то из переулков нас поймали поклонники и долго мучили. Потом Маня вспомнил, что, как бы, нам выступать надо сегодня вечером. Так что мы быстро навострили лыжи в студию. Вечером отыграли полтора часа. Во время концерта Виталий умудрился пару раз поскользнуться и упасть с жутким грохотом. Владимир порвал струну, а потом выронил медиатор и найти уже не смог. Доигрывал пальцем. Терентьев зацепился за что-то волосами и минут пять выл и орал, потому что его пытались отцепить. А у меня все время барахлил микрофон. Один Манякин никуда не падал, ни за что не цеплялся, и с барабанами у него было все в порядке. Не к добру это.

2 марта, 2002, суббота. Жена опять устроила скандал. Хорошо еще, что к Маврину не ревнует. К тому же ей в пятницу звонила Маргарита, спрашивала, где я.

4 марта, 2002, понедельник. Кажется, Маргарита прознала про наш недавний концерт, а заодно и про то, что у Мани ничего не сломалось. И видно, она решила исправить это досадное недоразумение. Пробралась к нам в студию и, пока мы наливали ей чай, сломала Манькины барабанные палочки. Он очень расстроился.

5 марта, 2002, вторник. Вспомнили, что у Мани скоро день Рождения. В связи с этим Маню спровадили развлекать Маргариту Анатольевну, а сами сели размышлять над подарком. Решили купить барабанные палочки, потому что он так и не собрался купить их себе сам.

6 марта, 2002, среда. Манякин лезет на стенку без своих барабанных палочек. Тем не менее покупать не собирается.

7 марта, 2002, четверг. Никак не могу вспомнить, что за праздник в марте? Может чей-нибудь день Рожденья? Да и Рита ходит какая-то не такая…

8 марта, 2002, пятница. Маргарита заявилась в студию очень рано, но пакостничать не стала. Пришла такая нарядная, накрашенная. Села, ждет чего-то. А потом до меня дошло – сегодня ж 8-ое марта! Международный женский день. Поэтому в спешном порядке решением дружного мужского коллектива отправили меня за подарком, снабдили деньгами, а сами пошли развлекать Риту. Я купил огромный букет цветов, торт и печенье с шоколадом. Рита была довольна.

9 марта, 2002, суббота. Жена взъелась на меня за тот букет, подаренный Рите вчера. Говорит, ей я ничего подобного не дарил. Елки-палки, а ведь действительно, не дарил!.. Пришлось тратить последние деньги на букет еще больше Маргаритиного.

11 марта, 2002, понедельник. Пришел в студию несчастный, без денег. Даже шоколадку Рите не купить за хорошее поведение.

12 марта, 2002, вторник. Что-то слишком долго Пушкина себя хорошо ведет. Замышляет что-то, не иначе. Манякин без своих палочек слоняется без дела по студии и фальшивым голоском вопит наши песни.

13 марта, 2002, среда. Уже второй день пытаюсь разгадать Маргаритины замыслы. Правда, в группе никто меня не поддержал в моих разгадываниях, поэтому разгадываю в полном одиночестве. Причем безуспешно. Ближе к вечеру Маня неожиданно вспомнил, что у него завтра день Рождения и умчался домой. А мы вспомнили, что барабанные палочки мы так и не купили, поэтому резко сорвались с теплых насиженных мест в сторону ближайшего «палочного» магазина.

14 марта, 2002, четверг. Пришли с утра пораньше к Маньке домой, разбудили его грозными воплями «С днем Рождения!» и торжественно вручили барабанные палочки. Сонный Александр ни черта не понял, но палочки взял.

15 марта, 2002, пятница. Ура. В ближайший месяц никаких дней Рождения не будет, соответственно не надо будет тратиться на подарки. Завтра концерт. Манька опробует свои новые барабанные палочки.

16 марта, 2002, суббота. С утра ничего особенного не было, даже жена молчала. Вечером отыграли концерт. Правда, перед тем, как мы вышли на сцену, туда вылезла наша Металлическая Маргарита в темно-синем платье с молниями и заорала не хуже меня: «А сейчас – группа «А-а-а-а-ария-я-я-а-а-а!!!». Весь концерт она исправно нам подпевала и при этом пыталась пританцовывать на сцене.

18 марта, 2002, понедельник. Я сделал строгий выговор Маргарите за субботнюю выходку. Маргарита на меня обиделась, говорит, хотела как лучше. Н-да, женщины – очень ранимые существа. Пришлось купить Рите шоколадку. Она сразу успокоилась и удовлетворенно зачавкала в темном углу студии.

19 марта, 2002, вторник. В студии Владимир предложил заняться записью нового альбома. Так как у меня идей совершенно не было, я сказал, что пока не созрел. Откуда-то вылез Дуб, покрутил пальцем у виска и сказал, что фанаты уже прямо-таки требуют нового альбома. Маня встал на мою сторону, а Терентьев вообще в это время мирно посапывал у себя дома.

20 марта, 2002, среда. Явился Терентьев. Сказал, что позавчера до глубокой ночи слушал Iron Maiden (пытался вникнуть), поэтому вчера проспал. Короче, в настоящий момент дело обстоит так – Вова и Виталий хотят писать новый альбом, Я, Саня и Серега - против, а Маргарите все по фигу, главное – чтоб подкармливали.

21 марта, 2002, четверг. Маниакальное стремление Владимира и Виталия написать новый альбом начинает меня раздражать. Целый день в студии не репетируют, а песни сочиняют. И Маргариту подкармливают. Она радуется и, кажется, уже написала две строчки.

22 марта, 2002, пятница. У Холста и Дуба что-то не ладится в работе. Какая-то аппаратура не работает. Сильно подозреваю, что это работа нашей Металлической безобразницы, которой не дали очередную порцию шоколада.

23 марта, 2002, суббота. Позвонил Маня, сказал, что Холстинин и Дубинин – трудоголики, так как пошли сегодня в студию. Я предложил сходить в какое-нибудь кафе. Маня согласился, я позвонил Сергею, он тоже согласился, но сказал, что ему больше по душе пиццерия, поэтому мы втроем, оставив трудоголиков корячиться в студии, пошли по направлению к пиццерии. Заодно заглянули на Новый Арбат и проверили работоспособность нашего магазина. Обнаружили там Риту, которая примеряла маечку с Химерой. Мы были настроены благодушно, поэтому прихватили Риту с собой в пиццерию. Вместе с маечкой. Рита была довольна.

24 марта, 2002, воскресенье. Жена прознала про то, что вчера мы водили в пиццерию Риту, и потребовала, чтобы я сводил ее в ресторан, причем вместе с детьми. Правда, Жанна сказала, что в ресторан ей сегодня неохота, и пошла бренчать на фортепиано. Саша молча покрутил пальцем у виска и тоже ушел бренчать, но уже не на фортепиано, а на виолончели.

25 марта, 2002, понедельник. Оказывается, Рита с кем-то переписывается по Интернету, поэтому уже все фанаты знают, что у нас творится. Кстати, за прошлую неделю в гостевой книге пять девушек и один парень признались мне в любви.

26 марта, 2002, вторник. Сегодня в студию не пошли – опять на все наплевали, долго слонялись по улицам. Правда, неожиданно стало холодно. Боюсь, я простудился.

27 марта, 2002, среда. Охрип, горло болит, но в студию все равно пришел. Дубинин и Холстинин даже сжалились и прекратили действовать мне на нервы записью нового альбома. Неожиданно про нас вспомнил Шидловский, наш клавишник. Он нам признался, что еле вспомнил, где находится наша студия. Женек принес коробку конфет (они сразу попали в загребущие Ритины ручки) и, глянув на меня (охрипшего, почти без голоса), сразу посочувствовал и предложил массу народных способов лечения.

28 марта, 2002, четверг. Шидловский заявился утром раненько в студию с огромной банкой меда. Отдал ее мне и был таков. Так как петь я сейчас вообще не в состоянии, слоняюсь по студии и нервирую окружающих хриплыми воплями. Сергей советует мне поменьше орать и курить, а то горло еще больше разболится.

29 марта, 2002, пятница. Утром проснулся совсем без голоса. Придется либо отменять ближайшие концерты, либо.… Либо заставить петь Виталика. Я думаю, он будет только рад.

30 марта, 2002, суббота. Завтра вечером концерт. Позвонил Дубинину, он согласен временно стать вокалистом с бас-гитарой.

31 марта, 2002, воскресенье. С утра поехали в студию репетировать перед концертом. Я был моральной поддержкой Дубинина. Концерт прошел гладко, не считая того, что публика явно не приняла поющего басиста и подозрительно поглядывала в сторону моральной поддержки, то есть меня, которая в это время прыгала по сцене.

1 апреля, 2002, понедельник. Сегодня в студии каждый отрывался, как хотел. Когда я пришел в студию, граждане Дубинин и Холстинин вежливо мне сообщили, что они пожарили яичницу на Маниных барабанах. Я, конечно, слегка обалдел и от яичницы отказался. Потом Маргарита предложила Владимиру сыграть на гитаре. Он немного подумал, ушел в соседнюю комнату и вернулся уже с гитарой, правда, надувной. Причем он на ней сыграл – правда, звук «как бы от гитары» он производил с помощью рта. У него это хорошо получается. Виталий предложил Терентьеву и Мане поменяться инструментами. В итоге Дубинин сидел за барабанами, ошалело глядя на барабанные палочки, Саша нацепил на себя гитару и думал, что же с ней надо делать, а Сергей взял в свои ручищи бас-гитару. В этой ситуации, конечно, легче всего было Терентьеву, так как бас-гитара – тоже гитара. Я подхватил идею и предложил Пушкиной тоже поменяться обязанностями. В результате Пушкина завыла, как заправская сирена, остальные в меру сил пытались ей подыгрывать на своих инструментах, все это дело, естественно, записывалось на пленку (и видео, и аудио), а я в это время позволил себе съесть Маргаритин торт, который она притащила в студию по поводу 1-ого апреля.

2 апреля, 2002, вторник. Сегодня прочитал в газете (газета за 1-ое апреля) статью примерно следующего содержания: «Сегодня рано утром к нам в редакцию позвонила известная поэтесса Маргарита Пушкина и заявила, что хочет рассказать всю правду о группе «Ария». Она сказала, что известные нам имена «арийцев» - Валерий Кипелов, Виталий Дубинин и др. – на самом деле псевдонимы. Настоящее имя Валерия Кипелова – Вопилло-Завываев Валерий Валерьевич, настоящее имя Виталия Дубинина – Прыгунов Феодосий Владимирович, Владимира Холстинина – Лохматько Владимир Феодосиевич, Сергея Терентьева – Струннов-Заколбасов Антон Джонович, а Александра Манякина – Скупердяйко Владимир Анатольевич. Также М. Пушкина призналась, что ее настоящее имя – Писака Фекла Сергеевна» Я как прочитал, так от смеха чуть тортом не подавился, ну Марга, ну дает. Вечером мне позвонил Дубинин, искал убежища на ночь – его жена устроила скандал, дескать, чего сразу не сказал, что у тебя фамилия Прыгунов, и вообще, как умудрился паспорт подделать. Он ей устал уже объяснять, что это прикол. Правда, у меня места для «Витальевой ночевки» не оказалось, так что Дубинину пришлось удовлетвориться отказом.

3 апреля, 2002, среда. Сюрпризы еще не закончились. Утром пошел к Холстинину. Тот рассказал, что Виталик вчера убедил его пустить его в гараж. Ну, Вовка и рад был. Закрыл Дуба в гараже, а потом, утром, когда собирался его оттуда выпускать, уже я пришел. Короче, пришли мы к гаражу, Холст выпустил Виталика, как глянул – а в гараже как будто не один Дубинин там ночевал, а целая стая, притом взбесившаяся. Ну, Холстинин такого оскорбления не потерпел и накинулся на Виталика с кулаками. Я вовремя спрятался в кусты, следуя старинной поговорке «Две собаки грызутся, третья – не мешай». Кстати, в кустах я был не один, там еще были две девчонки, видимо, фанатки. Они мерзко хихикали и записывали происходящее на бумажку. Короче, Виталик с Вовой, наверное, справился бы, да только на помощь Холсту прибежала его 17-летняя дочка Ника, заорала: «Не тронь ПАПУ!» и набросилась на Дуба. Однако откуда-то взялась стая наших фанатов и стала защищать Виталия. Холст аж в лице переменился – он фанатов как огня боится. А потом Ника вырубила Виталика мощным ударом в челюсть, отчего он стал улыбаться еще страшнее, и он упал, а в это время стая фанатов заметила съежившегося от страха Холстинина и готова была порвать его на сувениры. Но Холстинин не растерялся и хлопнулся в обморок. Потом на это место прибежала Маргарита, всплеснула руками, глянула на Дуба и Холста и тоже бухнулась в обморок. Так они и лежали – двое в обмороке, один полумертвый. Стае фанатов стало неинтересно смотреть на временно неспособных дать автограф кумиров, а Ника никого не интересовала, так что они разошлись по домам. Я последовал их примеру – то есть, тоже пошел домой.

4 апреля, 2002, четверг. Дубинин и Холстинин на меня обиделись. Смертельно. Дуб – за то, что я не помог ему побить Холста, а Холст – за то, что не помог ему побить Дуба. Дулись на меня весь день поодиночке, а к вечеру заключили между собой мир и стали обижаться на меня уже вместе. Хорошо хоть Марга на меня не обиделась – потому, что я вовремя скормил ей шоколадку.

5 апреля, 2002, пятница. Дуб и Холст разработали план мести – они решили все-таки писать до победного конца свой альбом, причем без моего участия. Ну, это уже наглость. Я на них тоже обиделся. Терентьев и Маня все еще меня поддерживают, а это уже что-то. Ближе к вечеру сунула нос в нашу студию Рина Ли, бормотнула что-то типа: «Работаете? Ну, работайте…». И с чего она взяла, что мы работаем? В это время мы втроем (Я, Маня и Теря) играли в карты в «дурака», причем проигрывал, как обычно, Маня.

6 апреля, 2002, суббота. Жену с детьми отправил к теще. Думал, отдохну, наконец, в одиночестве. Ан нет! Ко мне заявилась Металлическая Марга. Ну, все, думаю, вот и смерть моя пришла. Опять же, нет. Не стала она у меня дома ничего разбивать. Спросила, что я собираюсь делать – писать песни или отойти в сторонку, пока эти два негодяя (она так и сказала) пишут альбом. Ну, естественно, я решил развить кипучую деятельность в отношении написания чего-нибудь этакого против Дубинина и Холстинина. Позвонил Мане и Сереге Терентьеву, предложил встретиться в студии. Когда мы пришли в студию, Пушкина выудила из-за пазухи огромный торт, Терентьев достал чайник, и через минуту мы уже пили чай. Как оказалось, Пушкина больше симпатизирует нам, но тексты по-прежнему будет писать для всех – лишь бы кормили. Поэтому, так как три человека дадут еды больше, чем два, она расстроила ВСЕ гитары Холстинина и одну Дубинина. Видимо, Виталику она симпатизирует больше, чем Вовке, все-таки одна гитара Виталия - это гораздо меньше, чем восемь гитар Владимира. А потом мы два часа убили на то, чтобы понять, что идей для новых песен у нас нет – почти все идеи для песен давал Холст.

7 апреля, 2002, воскресенье. Марга не появлялась. Все тихо мирно. Включил радио, послушал новости, поймал себя на мысли, что не могу понять, что за группа такая - «Ария», и что она играет.

8 апреля, 2002, понедельник. Пришел в студию и увидел - сломанные Манины барабанные палочки, гитару Терентьева с двумя обвисшими струнами, тремя порванными, и одной отсутствующей вообще. В голову тут же закралась зелененькая мысль, что это дело рук Пушкиной, и что у Дуба и Холста денег хватило на огромный торт, которым они подкупили Маргариту (подтверждение – пустая коробка – валялось рядом). Дуб и Холст в студию так и не пришли.

9 апреля, 2002, вторник. Сегодня мерзкая Марга посмела явиться в сопровождении двух тортов и двух гитаристов – один, правда, бас-гитарист, но это не важно. С Маней и Серегой решили втроем купить три торта для ублажения Маргариты.

10 апреля, 2002, среда. После того, как Маня добавил к тортам шоколадку, Марга растаяла и, глядя умильными глазками, пообещала никогда больше не пакостить. Ну, не мог я ей не поверить!!

11 апреля, 2002, четверг. Терентьев предложил просто гениальную вещь – предложить Маврину посотрудничать с нами. Тут же ему позвонил, он воодушевился и пообещал приехать завтра же. В это время Холстинин бренчал на гитаре, мешая мне разговаривать.

12 апреля, 2002, пятница. Маврин приехал слишком рано, перепутал здания, постучал не туда, чуть не получил по башке сковородкой и, совершенно ошалевший, пошел домой, опять промахнулся и пришел куда надо – то есть, к нам в студию. Там его поджидала Марга с тортом, она принесла его в жертву (в смысле, торт), и Маврин получил по роже тортом. Марга радостно взвизгнула и побежала ко мне домой рассказывать эту историю, от нее я ее и узнал. Сегодня я в основном сидел дома и в студии не показывался. Неожиданно вспомнил, что завтра концерт.

13 апреля, 2002, суббота. Да, концерт получился на славу. Толстощекий губошлеп Дубинин талантливо карябал струны, Холстинин с лицом «меня все достало» помахивал пушистым нечто на своей голове (это я волосы имею в виду), Терентьев умудрился поскользнуться на каком-то шнуре посреди «Баллады о древнерусском воине», и вместо моего «Стой!» прозвучало терентьевское «КООООПЧИК!!! Бли-и-ин…» Да… Концерт получился на славу…

15 апреля, 2002, понедельник. Подхожу к студии и вижу — два самых неуравновешенных участника группы Ария — в смысле, Дубинин и Терентьев — стоят друг напротив друга, чуть дальше стоит мерзко ухмыляющаяся Марга.

Дубинин: Сволочь!

Терентьев: Скотинка!

<Марга хихикает>

Дубинин: Сам ты скотинка!

<Марга хихикает>

Терентьев: Губошлеп нечесаный!

Дубинин: Обросший великан с гитарой!

<Марга пританцовывает>

Терентьев: Деревяшка водоплавающая!

Дубинин (ошалело): Это еще почему?

<Марга пляшет и хохочет>

Терентьев: А помнишь маечку свою, а? Которая с надписью «Одна вода на уме»?!!

Дубинин (обижено): А на тебя акваланг нацепить, да в воду бросить – тоже одна вода на уме будет!

<Марга, давясь хохотом, изображает тонущего Терентьева>

Терентьев: НЕ НАДО!!!

<Марга корчится и страшно вопит>

Дубинин: А вот возьму и за моральный ущерб тебя ИСКУСАЮ!!!

<Марга клацает зубами и хищно оглядывает Терентьева>

Терентьев: А я тебя ЗАТОПЧУ!!!

<Марга топает ногами и косится на Дубинина>

Дубинин: А не поймаешь!

<Марга кидается на Дубинина и мерзко хихикает>

Терентьев: А вдруг поймаю?!

<Марга кидается на Терентьева и мерзко хихикает>

Терентьев и Дубинин (хором): А чего ты хихикаешь?!

Марга: Хе-хе…Смешно! Хе-хе…

Терентьев: Смешно ей!!

<Марга пытается сдержать истерический смех>

Дубинин (приходит в бешенство): Мы тут, блин, ругаемся, а ей смешно, блин!!

<Марга громко, во весь голос, хохочет>

Терентьев: Вообще обнаглела! Мы, понимаешь, ее подкармливаем тортами-чаями всякими, а ей смешно!!!

Дубинин (Терентьеву): А давай ее защекочем?!

<Марга, хихикая, оглядывается в поисках ближайшего укрытия>

Терентьев (Дубинину): А давай!

<Марга улепетывает, Дубинин и Терентьев с гиканьем и хихиканьем несутся за ней>

Заглядываю в студию - а там Холстинин и Манякин играют в перетягивание барабанных палочек, Холстинин, видите ли, хотел «немножко» поиграть на барабанах, вследствие чего получил по башне палочками. Пока он приходил в себя в темном углу студии (в том самом, в котором Марга часто ест торты), Манякин громко и грозно возмущался, плевался, размахивал руками, вертел немытой головой и, в конце концов, попал мне по лицу. Я не вынес подобного оскорбления и тоже начал яростно жестикулировать. Оклемавшийся к тому времени Холстинин принялся на свою голову нас разнимать. Завязалась ма-а-аленькая драчка. В самый ее разгар в дверь сунулась запыхавшаяся Марга, целая и невредимая, а также не защекоченная, она ткнулась носом в драку и тут же приняла в ней участие. Следом за ней прибежали Дубинин и Терентьев, но присоединились не сразу, так как пытались пролезть в дверь вдвоем, вследствие чего на некоторое время застряли. Я уже к тому времени валялся в темном углу и наблюдал за радующимся составом группы "Ария" (исключая, конечно, вокалиста).

16 апреля, 2002, вторник. Сегодня после вчерашнего веселья на душе как-то немного погано. Дубинин и Холстинин засели в студии, по докладам Пушкиной (она у нас временным шпионом работает – за пирожное в час) вроде бы все время кому-то названивают, причем по поводу их нового альбома. А я, Терентьев и Манякин сидели у меня дома и думали. Думали недолго – где-то минут пять, решили вспомнить старую традицию напиваться перед концертами, вспомнить былую молодость и упиться всласть. Посему решили отправить Терентьева (как самого длинноногого) за пивом.… Однако только Теря оделся, как в дверь позвонили. После открытия двери выяснилось, что это взбудораженный Маврик явился по мою душу. Однако при упоминании выпивки в его глазах заплясал ТАКОЙ бесовский огонек, что он тут же все забыл и чуть ли не пинком отправил Терю еще и за джином. Теря вернулся с запасом провизии, и понеслась косая на кладбище!

17 апреля, 2002, среда. Выходим из запоя.

18 апреля, 2002, четверг. Выходим из запоя.

19 апреля, 2002, пятница. Наконец-то! Похмелье – штука очень тяжелая. Маврик, оказывается, спьяну предложил организовать собственную группу (это по туманным и смазанным воспоминаниям Терентьева), я, оказывается, согласился. Решать, как называться будем, решили сегодня (это уже по обрывочным воспоминаниям Манякина). Часов в семь ко мне заявился Маврин – с кругами под глазами, нечесаный, лохматый, страшный, как черт, в общем, не очень отличающийся от нас. Сели за стол – решать. Маврик долго думал, скрипел мозгами, чесал татуировки, потом сказал: «Ну, назвался же я «Мавриком», ну и ты, Валерий, «Кипеловым» назовись…». Посему решено было назваться «Кипеловым».

20 апреля, 2002, суббота. Решено было отметить создание новой группы (кстати, Дуб и Холст о ней пока еще не знают). Пришли к выводу, что пить нам пока что не надо, поэтому после некоторых раздумий Маврик пошел за тортом. Видимо, на запах, прискакала Пушкина и сказала, чтобы ей быстро налили чаю, а то…. До вечера упивалась чаем и объедались тортом (правда, почти весь торт съела Марга…).

22 апреля, 2002, понедельник. Думали, как бы нам получше ошарашить Дуба с Холстом по поводу новой группы. Решили объявить это на концерте. А до тех пор пускай об этом даже не подозревают.

23 апреля, 2002, вторник. Когда же у нас следующий концерт?… Долго выяснял у Рины, когда у нас следующий концерт. Оказалось, нам решили устроить отпуск. Следующий концерт через месяц. Жутко расстроился, поехал домой. Ближе к вечеру в дверь позвонили. За дверью слышалась возня, гундосый голос Маврина увещевал: "Тише!…". Когда я заглянул в глазок, то понял, что весь обзор мне загораживают чьи-то мохнатые волосы. Дверь я открыл. Друзей впустил. Маврин и Терентьев расположились на диване, Манякин уселся в кресло, любезно предоставив мне старый, разваливающийся деревянный стул. Посидели, поговорили за жизнь.… Тут раздается бесовский гундосый голос Маврина: "Елки, мы же инструменты притащили – репетировать будем!!!" и бегом к дверям. Через минуту голос под окнами: "Э-эй! Я не понял, а мне что, никто помогать не собирается?!" Пришлось Сереге и Сане спускаться к Маврику. Где-то через полчаса инструменты были перенесены ко мне в квартиру. Они даже умудрились притащить пару Маниных бочек! А потом на нас снизошло озарение. Где же мы басиста-то найдем?!! Думали долго. Маврин по привычке чесал татуировки, Манякин тоже, Терентьев заплетал волосы в ме-е-елкие косички, а потом снова расплетал. Мне приходилось довольствоваться пультом от телевизора – я переключал каналы. От скрипа мозгов скоро всем стало плохо, тем более что на дворе был третий час ночи. Решили сегодня ничего не решать.

24 апреля, 2002, среда. Решать что-либо сегодня было дико в лом. Подумали, что в родной студии нам будет значительно легче думаться. Поэтому Маврин (после полуторачасового чесания татуировок) предложил вытурить Дуба с Холстом из студии и заняться поисками Пушкиной, которая уже третий день не подает признаков жизни. В студии обнаружились: г-н А. Храмов (гр. Arrow) с чрезвычайно озабоченным лицом и сломанным микрофоном (моим!!!), г-н В. Холстинин, с мрачным упорством терзающий гитару, и г-н В. Дубинин, делающий магические пассы над синтезатором. Пушкина, с совершенно пьяной рожей, валялась в темном углу посреди коробок из-под тортов. Пушкину мы быстро встряхнули, чтоб очнулась, и отправили домой, так как она явно переела сладкого. Терентьев и Маврин вдвоем с небольшой моральной поддержкой Манякина (он орал: "Сергуньки, давайте!") схватили в охапку Дубинина с Холстининым и потащили к дверям. Те даже не думали сопротивляться. Храмову деликатно было предложено убираться самому. Он предложение принял и с испуганным видом, семеня ножками, убрался прочь. Потом вернулись "Сергуньки" и с умным видом принялись молча сидеть. Освобождение территории, оккупированной захватчиками, решено было отпраздновать. С алкоголем решили поосторожней, поэтому купили кефира. Пьянствовали до вечера. Заночевать решили прямо в студии - на такой случай у нас всегда есть пара-тройка раскладушек.

25 апреля, 2002, четверг. С утра заявился Максим Удалов. Чего заявился - не сказал. Потоптался, с нами пообнимался - все-таки давно не виделись - спросил, где дезертиры Дубинин и Холстинин, еще потоптался, походил вокруг, посновал туда-сюда, порыскал, побегал, поискал, ничего не нашел, пару раз икнул и шустро сбежал. Сели репетировать - опять встал ребром вопрос о басисте. Однако, он вскоре был решен. У Маврика в группе никто места себе не находил без лидера группы, - то есть, Маврика, - на поиски был отправлен самый, в принципе, ненужный член группы, то есть, басист. Харьков, бестолковое, суетное создание, сунулся в студию. Маврик в присутствии Харькова быстро вошел в свое обычное состояние - стал немного вялым, рассеянным, добродушным... бесовский огонек в глазах резко потух... Мы уж подумали - все, солнышко наше потухло совсем... ан нет! Маврик просто задумался, что-то напряженно подсчитывал в голове, прямо как будто слышен был стук костяшек в мысленных счетах Маврика. Внезапно он вскочил с диким бесовским вскриком: "Хоре-е-ек! Ты будешь басистом!", на что Харьков немедленно отреагировал: "А я кто, барабанщик, что ли?!". Ну, Харькова быстро ввели в курс дела, он не сопротивлялся - ему-то что, у него позиция такая же, как у Пушкиной - лишь бы кормили. В тот же день в студию заглянул беспробудный пьяница Саша Елин. Попросил денег на опохмелку и был таков. Да-а... после памятной Химеры, когда он ради написания текстов, ища вдохновение, пил водку литрами (говорил: "Мне так... ик!... лучше думается...), так вот, с тех пор ни-че-го ровным счетом не изменилось. Пьянь - она и в Африке пьянь.

26 апреля, 2002, пятница. Утро было каким-то смурным, каким-то похмельным... Наверное, это на нас так Елин влияет, от него несет спиртом за три километра. Надышались алкогольными парами, вот теперь похмелье мучает... Легонькое такое. Ночевали мы опять в студии. Я сегодня проснулся рано утром (и чего мне не спалось?), в 10 утра. Остальные арийцы, периодически всхрапывая, валялись на полу в разных позах. Терентьев что-то мычал, шевелил губами и нервно теребил правой рукой несуществующие струны. Маня во сне ползал по полу, судорожно ища барабанные палочки периодически покрикивая: "Газету мне, газету!". Маврин вообще вел себя, по меньшей мере, странно - мало того, что он напевал себе под нос нечто нечленораздельное, так он еще и иногда громко требовал: "Лена! Принеси ручку, у меня родился очередной шедевр - надо записать!". Харькова, естественно, в студии не было, зато был Шидловский. Он, видимо, тоже спал. Кстати, откуда он взялся? История умалчивает. Итак, Шидловский, распластавшись по синтезатору, спал. Он спал сидя на стуле, голова и руки находились на синтезаторе. Руки, кстати, постоянно пытались что-нибудь нажать. Я решил не беспокоить ребят, налил себе чаю, съел кусок огромного пирога (нет, ничего не понимаю! Пирог-то откуда взялся?!) и заскучал. А потом я неожиданно вспомнил, что у нас в студии есть такой уголок, куда мы скидываем всякий старый хлам. Который выбрасывать жалко. Туда-то я и направился. Там много чего интересного найти можно. Итак, я нашел: старый носок Терентьева, древнюю запись "Ангельской пыли" (этой записи, как выяснилось, уже 8 лет), "Машину Смерти" (мы ее хотели запихать на "Химеру", Дуб сказал: "Агресвинная, тьфу, сложное слово, агрессивная, вот, слишком, не пойдет, короче!"), карту России, карту Москвы и засаленный блокнот с автографами. Среди автографов в засаленном блокноте значились: автограф Кинчева, надпись "Арийцы – вы лучшие!!" (это нам фанатка автограф оставила), автограф Бориса Гребенщикова, автографы Дикинсона, Смита и Мюррея, надпись "Поздравляю с десятилетием!", сделанная неизвестной рукой, рядом той же неизвестной рукой надпись "И с Новым годом!"… Ну, а пока я рылся во всем этом хламе, арийцы проснулись и недовольно зашевелились. Знаменательным, кстати, было пробуждение Маврика – он заорал "НефорМАТЬ твою!!". И проснулся. Терентьев на это своеобразное пробуждение среагировал по-своему – он открыл рот и робко так спросил: "Мою неформать?". Маврик со сна ничего не понял, потому ничего и не ответил. Зато он немножко подумал и сказал, что ему надо СРОЧНО в Интернет. Ну а когда мы спросили зачем, он взял да ответил – с фанатами пообщаться. Что-то он от нас скрывает, зачем ему с фанатами общаться, они же тупые, от них же ничего путного не добьешься, кроме "А правда Ария распадается?!" или «О чем песня «Путь в никуда»?». Итак, Маврик ушел, а мы втроем остались. Так и сидели в студии до вечера. Потом пошли по домам. Жена на меня очень и очень долго ругалась. Дескать, я ей мало времени уделяю.… Эх, вот еще ссоры с женой мне не хватало!!!

27 апреля, 2002, суббота. Скоро май. Вот думаю – поздравлять мне Володю с днем рождения или не надо? Надо с Мавриком посоветоваться… (пятно от пролитого чая). Чем бы заняться? В студию неохота, жена уехала к теще, Пушкина сидит дома и под звуки раздолбанного телевизора на кухне пишет стихи…. Пойти, что ли к Маврику, с собачками поиграться?

28 апреля, 2002, воскресенье. Обнаружил у себя дома два альбома Маврика. Послушал. Однако, хорошо играет. Однако, не зря мы его решили присоединить к «Кипелову». Однако... Однако, не мы его присоединили, а он к нам присоединился, не захотел бы, не пошел бы, у него и своя группа неплохая. Однако... Однако! Надо срочно что-то делать с моим словарным запасом, так дальше жить нельзя. Однако. Делать совсем нечего. По воскресеньям, как обычно, никем в студии и не пахнет (кроме Виталика с Володей), дома никого нет(кроме меня), небо в тучах, солнце не светит, ветер не дует, заняться нечем.… То ли песни посочинять?

30 апреля, 2002, вторник. С утра в мою квартиру ввалился полусонный Маврин, потоптался в коридоре, потом зашел в комнату и жалобно так спросил: "Кипелыч.… А у тебя покушать нечего?… ". Не знаю, то ли его жена не кормит, то ли еще что случилось. Оказалось, что Лена уехала к маме (своей, а не Маврика), так что кормить Маврика оказалось некому. Жена (моя, а не Маврика) устало махнула рукой и пошла на кухню готовить завтрак. Маврин попросился, пока Лена у его тещи, пожить у меня. Ну что ж, пусть живет, мне жалко, что ли?.. Маврик радовался, прыгал мне на шею и обещал каждый день мыть посуду. Что-то я сильно сомневаюсь, что он будет это делать.

1 мая, 2002, среда. Ужас. Маврик притащил собачек. Теперь его зоопарк бегает у меня по квартире, а рыжий бес Маврин за своими собачками гоняется и говорит так убедительно: "Не бегайте, Валерка ругаться будет...".

5 мая, 2002, воскресенье. Все, Лена вернулась. Какое счастье! Я, наконец-то, избавился от Маврика, он мне всю квартиру замусорил. Теперь неделю за ним убираться буду.

6 мая, 2002, понедельник. Пришла Пушкина. Чего пришла – не сообщила. А я как раз собирался в студию – поработать надо бы, хоть для виду. Думал, Пушкина со мной пойдет – ан нет. Сказала: «А я тут тихонько посижу, с женой твоей, Валера, пообщаюсь». Подозрительно она это как-то сказала…. Ну ладно. Неважно.

7 мая, 2002, вторник. У меня создалось впечатление, что Пушкина хочет у меня дома поселиться. Проснулся сегодня с утра (11 часов), захожу на кухню – а там такая картинка – сидит Маргарита Анатольевна с моей женой и так задушевно «за жизнь» болтают.… Кажется, я им в тот момент помешал, потому что они обе на меня посмотрели таким свирепым взглядом, что я прямо испугался. Ушел не завтракавши. Голодным проходил весь день до обеда.

8 мая, 2002, среда. Сегодня жена потащила меня в театр. Я отпирался и отбивался (ну, по крайней мере, пытался это делать), но она крепко ухватила меня за волосы, и вырваться я уже не смог. Когда мы пришли, оказалось, что Пушкина пришла вместе с нами (она, наверное, под пальто женово залезла). Она, подленько моргая глазками, вылезла из-под пальто, мерзко ухмыльнулась и сделала вид, что так и надо. И во время спектакля мои "прекрасные" дамы продолжили свой разговор за жизнь.

9 мая, 2002, четверг. Сегодня решили поработать в студии (хоть немного, хоть для вида). Но из этого ничего не получилось, потому что пришла Пушкина и стала угощать всех принесенным в честь праздника тортом (что, в общем-то, на нее непохоже, потому что она предпочитает их есть в гордом и сытном одиночестве). Только мы, как обычно, ничего не ели, зато, откуда ни возьмись, появилась моя жена, Галя, и помогла металлической Марге осилить тортик. Что-то явно здесь не то! Они подозрительно слаженно умяли торт, умильно взмахнули ручками, устроились в темном углу студии и вполголоса принялись что-то обсуждать.

10 мая, 2002, пятница. Даже на репетицию они ходят вместе.… На нашу репетицию – и вместе! Это я о Пушкиной и Гале. Правда, есть у меня такое подозрение, что к их компании скоро присоединится кто-нибудь еще.

11 мая, 2002, суббота. Звонил Маврик. Паническим голосом орал в трубку: «Они у меня на кухне сидят и разговаривают!!» Как выяснилось, Пушкина привлекла в свою банду не только мою женушку, а еще и Маврину.

12 мая, 2002, воскресенье. Эти террористки целый день слонялись по подъездам и пели песни. Блатные. Согласен, и сам их пою, когда приспичит, но я-то пою лучше, чем они!!! …как потом выяснилось, тетушки просто отмечали день Рождения Холста. Я-то о нем совсем забыл, позвонил, поздравил, он мне в ответ что-то пробурчал и трубку положил. Невежливый он стал какой-то…

13 мая, 2002, понедельник. С утра завалился какой-то странный дяденька во фраке, орал что-то непонятное.… Не знаю, то ли я его где-то уже видел… Может, он один из наших постоянных фанатов? …Позже, однако, выяснилось, что он – дирижер оркестра. И что я ему обещал тур с его оркестром устроить. Теперь мне что, месяца два работать, что ли?! Ну, нет уж. Надо будет обсудить это с Манькой и Терей.

14 мая, 2002, вторник. Дяденька во фраке приходил снова. Никак не могу вспомнить, как его зовут… Терентьев сказал, что это просто-напросто Кримец, эдакий медведь-шатун, не уснувший на зиму (ну, в нашем случае, на весну и лето) и собирающийся достать всех и вся своим оркестром. Вот только что-то не припомню, когда это я обещал ему тур с оркестром?

15 мая, 2002, среда. Что-то давно не слышно под окнами «Хор жен» под руководством Маргариты Анатольевны.… Моя Галя дома не появляется. Начать беспокоиться, что ли?.. Выяснилось, почему Кримец решил, что я ему тур обещал – это Холстинин решил сделать подлость и ему позвонил. Сказал, дескать, я стесняюсь и ему поручил это сделать – в смысле, предложить Кримецу посотрудничать. Ох, доберусь я когда-нибудь до Холстинина, да ка-ак.… А впрочем, нет, лучше Терентьева попрошу, у него кулак поувесистей будет… ох, что-то уж больно мысли у меня кровавые… дурно на меня Пушкина действует, ох, дурно…. Вечером ко мне домой приплелся усталый, понурый и замученный Маврин. Попросился хоть на один денек переночевать. Я его оставил только с одним условием – никаких собачек. Я, вообще-то, собачек очень даже люблю, но в умеренных дозах. Он очень расстроился, но согласился. А потом, с видом, что рассказывает государственные тайны, поведал о том, что Пушкина организовала «Общество обиженных жен музыкантов», которое базируется у него дома.

16 мая, 2002, четверг. Терентьев, бедняжка, позвонил мне с утра, сказал тихонечко: «Валер…. А ты знаешь, что Пушкина вытворяет? Она и мою жену в свою банду записала…». Итак, мы, мужья, лишенные жен, собрались у меня дома, грустно по очереди вздыхали и хором завидовали Харькову, у которого жены, как известно, нет, поэтому он ее не лишился из-за проказ Металлической нашей Нержавеющей Маргариты…

17 мая, 2002, пятница. Ну, а пока Маргарита безобразничала у Маврика дома, мы решили посидеть в студии, отдохнуть от всех и нормально посуществовать. Однако посуществовать нам не дали следующие лица: Рина Ли (пришла такая вся из себя и разоралась: «А чего это вы не работаете, а?!!»), Андрей Храмов («А Виталик с Вовкой уже ушли, да?»), некто бомжеватого вида («хм…»), дяденька во фраке, то есть, Кримец («Так, когда у нас тур-то будет?») и, собственно, сам Виталик. Заглянул, невероятно нагло ухмыльнулся и был таков.

18 мая, 2002, суббота. Кушать хочется, а яичница уже надоела. Жены нет, поэтому кормить меня некому. Позвонил Маврику. Он тут же прискакал на помощь с огромной книжкой. На вопрос, что там, в книжке, Маврик загадочно улыбнулся и сказал: «Мы сейчас с тобой, Валерка, будем печь блины!» Себе он поручил приготовление теста, а мне – собственно, саму выпечку. Когда Рыжий Бес Маврин намесил это (прости господи!) чертово тесто, в дверь позвонили. Настойчиво, нахально, а главное – нагло. За дверью обнаружились Терентьев и Дубинин. Дубинин, несчастный, разбитый и расстроенный донельзя, оглядел меня и трагически произнес: «Пушкина взбесилась – моя жена тоже к ней перебежала». Я уж не стал на него обижаться, ладно уж, все мы тут… лишенные жен. Надо друг друга поддерживать и вообще жить мирно и дружно. Оставил Дуба в компании Терентия, а сам пошел к Маврику на кухню. Сковородка была уже нагрета. Все было для меня готово. Я приступил к делу, а Маврик, тряся рыжей шевелюрой, пошел в гостиную (я ее называю «диванной»). Когда был готов первый блин, который, как известно, комом, через дверь на кухню тихонько пробрался Виталик, цапнул блин и утащил в «диванную». Я как-то не придал этому особого значения. Когда был готов блин номер два, Дубинин снова появился в кухне, снова хватанул блин и сбежал. Третий блин постигла печальная участь первых двух его собратьев. Это уже начало меня раздражать. На четвертом блине я хотел его схватить за руку в момент совершения преступления, но он двигался настолько неуловимо-бесшумно, что поймать его мне не удалось. Мне оставалось свято надеяться, что у Дубинина остались какие-то крохи его и без того хилой совести, и он не съедает эти блины в одиночестве, а, как примерный басист, делится этими самыми блинами с двумя Сергеями. Итак, когда я закончил свое блинное дело, я пошел в «диванную». Там меня дожидались сытые и довольные жизнью музыканты. Дуб-таки поделился с ними блинами, и теперь все они возлежали на моем диване. Хорошо, хоть мне пару блинчиков оставили, хотя, если честно, мне уже от одного их запаха плохо становилось. Правда, они тоже уже наелись, так что эти два блинчика так и оставались лежать на тарелке. Дубинин, лежа на моем диване, сыто улыбался и нахваливал мои блины. Маврин же, окончательно захмелевший от огромного количества съеденных блинов, ничего не говорил, а только пялился в экран телевизора, время от времени расчесывая пальцами свой необъятный рыжий хаер. Терентий был все-таки немного недоволен. Он и оглянуться не успел, как все блины расхватали не в меру шустрые и голодные Маврик и Дуб. Так что последние два блина я с чистой совестью отдал ему – пускай поест всласть. Я ведь все равно раньше чем через год не соберусь блины печь еще раз – это для меня слишком сложное испытание. Так что пусть Терентий наестся досыта.

19 мая, 2002, воскресенье. Не помню, зачем я сегодня пошел в студию. Дома помнил, по дороге помнил, а как пришел – из головы вылетело. Правда, в студии оказался я не один – все были в сборе. Мало того, нехитрый опрос выявил, что никто из них не помнил и не понял причину своего визита в студию. Терентьев сидел около телефона, вытянув ноги так, что об них все запинались. Манякин что-то виртуозно себе под нос стучал, причем самого его видно не было, только палочки мелькали и свистели в воздухе. Дубинин, видать, подыгрывал Маньке, только Манька на это внимания не обращал, только знай себе стучал – громко, звонко. Одно слово – барабанщик, все ему по барабану. А Дубинин старался, как мог, прыгал, подскакивал, дрыгал ногами и выкрикивал нечто вроде «Но пасаран!». Холстинина же пока видно не было. Все вели себя так, будто никаких разногласий, в общем-то, и не было. Хотя я, кстати, совсем и не помню, из-за чего мы перестали общаться. Внезапно из шкафа раздался до боли знакомый писк Холстовского пейджера, который через секунду был безжалостно подавлен. Из шкафа слышались шуршания, и вскоре из шкафа вывалился Холстинин, который, как известно, любит теплые укромные местечки, где его не трогают. Обычно он забивается в какой-нибудь темный уголок, но во всех студийных уголках были картонки из-под тортов и остатки этих самых тортов, так что бедному Холсту забиться было некуда. Поэтому он полез в шкаф. Оригинальное решение. Почему-то не видно было Маргариты. Ах, ну да, она же там… у Маврика. Кстати, Маврика тоже почему-то не было. Как и Харькова. Они заявились позже – вместе. Маврик соригинальничал – где-то раздобыл рыжий парик, напялил его на Харькова, конфисковал харьковские очки и нацепил на себя. Вперед впустил «Маврика» - Харькова, потом пошел сам. Дубинин заорал диким голосом: «Маврик мутировал!!!», в результате чего долгое время бегал по студии в поисках политического убежища от Харькова с Мавриным. Тут Холстовский пейджер снова пискнул. Холст чертыхнулся. Дверь распахнулась, и в студию влетела какая-то девчонка с совершенно безумными глазами и сотовым. Как я понимаю, она обкидывала Холста пейджинговыми сообщениями. Бедный Холст! Влетевшая муза кинулась было к нему, однако, увидев «Маврика» - Харькова, решила, что забодать Холста всегда успеет, а вот автографа самого Маврина ей явно недостает. Бедняжка подскочила к Харькову, думая, что это Маврик. Самому Харькову было не до смеха, а вот мы смех еле сдерживали. Маврик в обличье Харькова вообще тихо корчился в темном углу студии среди коробок из-под тортов. «А можно Ваш автограф?»… Маврик затрясся еще сильней… Харьков был в шоке и несколько секунд стоял молча. Потом сказал многозначительное «э-э-э» и все-таки расписался. Муза ушла довольная, даже не посмотрев на автограф.… Вот то-то она удивится, когда придет домой, заглянет в блокнот, а там значится: «АХ»… У девочки, наверное, будет шок – как же так, Маврик же не АХ, а очень даже СМ, а подписался АХ… Замечательный сегодня день!

20 мая, 2002, понедельник. Вот сегодня уже можно было нормально посидеть в студии. Не поработать (не над чем работать), а именно посидеть. Посидеть, поговорить, кефирчику попить… Маврик, как обычно, припозднился. Объяснял он этот неинтересный факт тем, что всю ночь в чате просидел, а потому и не выспался. Какой-то он сегодня более оживленный, чем обычно, в глазах опять бесовский огонек пляшет, постоянно что-нибудь роняет, порвал струну, полчаса новую вставлял, пока настраивал, порвал еще раз… Короче говоря, у Маврика что-то интересное случилось, да такое, что он сам не свой и на месте ему не сидится. Однако до вечера причина такого странного Мавриковского поведения не выяснилась.

21 мая, 2002, вторник. Маврик заявился в студию очень рано, даже раньше меня. Он сидел там и ждал. Просто сидел и просто ждал. Пил чай и продолжал ждать. Смотрел на часы и ждал. Я за ним наблюдал и тоже ждал – что будет. Маврик ждал. Посмотрел на часы и резко сорвался с места. Теперь я стал ждать уже самого Маврика. Манька с Терентием появились попозже. Мы дружно недоумевали, куда мог пропасть Маврик. Маврик вскоре появился. Причем не один – с другом. Выглядело это так – открывается дверь, в проеме торчит рыжая голова Маврина. Маврик заходит. В проеме появляется совсем не рыжая голова совсем не Маврина. Голова принадлежала хвостатому кареглазому существу мужского пола. Маврик представил его как Толика. Толик оглянулся, сказал пару слов Маврику, они посмеялись. Короче говоря, Толик просидел в студии целый день. Когда я уходил, он все еще там сидел. А так, в общем-то, ничем не примечательный день.

22 мая, 2002, среда. Прихожу сегодня в студию и вижу… знаете, кого? Вчерашнего Толика. Он там спал. Хорошо, хоть не храпел. Тут приперся Маврик и шепотом мне сказал: «Тише, Валера, Хомозавр спит!». И ухмыльнулся так не по-доброму. Закрылся в звуконепроницаемой вокальной кабинке, достал сотовый. У Толика зазвонил телефон. Я пошел к вокальной кабинке, приоткрыл дверь и встал так, чтобы мне слышно было и еле просыпающегося Толика, и развеселого Маврика. Толик взял трубку, и Маврик заорал во весь гундосый голос: «С добрым утром, Толик!!!». Бедный Толик, бедный Толик…. Он приоглох и заорал в ответ: «Привет!!! Ты где?!!!», на что Маврик проорал: «В вокальной кабинке!!!». Толик чертыхнулся, помотал головой, снова чертыхнулся и пошел искать Маврина. Однако Маврина просто так найти не удалось, потому что он тут же шмыгнул вон из студии и дальнейшая сегодняшняя судьба его мне, увы, неизвестна. Толик прибалдел, глядя на улепетывающего Маврина, и риторически вопрошал: «Ну и куда он побежал?». Подождал еще чуть-чуть и понесся следом. Больше в студии они сегодня не появлялись.… Видать, Маврик решил устроить Толику пробежку по всем достопримечательностям города.

23 мая, 2002, четверг. Прихожу в студию и вижу… знаете кого? Вчерашнего и позавчерашнего Толика. А еще я чувствую что-то наподобие дежа вю. Потому что он опять там спал. Он что, поселиться у нас в студии решил или как?! Потом пришел Маврик. Толик тут же проснулся и начал усиленно Маврику втолковывать, что, дескать, он поживет у друга. Однако ж, Маврик заорал: «Жить будешь либо тут, либо у меня дома!!!». Толик жить в студии отказался, но к Маврику переселяться тоже не захотел. Посему Маврик взял Толиковы вещички в охапку и скомандовал: «Шагом марш к моим собачкам! Сказал же – у меня жить будешь!». Толик упирался, махал хвостиком, огрызался, но все-таки покорился и пошел устраиваться среди мавринских собачек. Кажется, я знаю, почему Маврик решил Толика к себе на время переселить – там же у него дома Пушкина околачивается…

24 мая, 2002, пятница. Прихожу в студию и этого самого Толика не вижу. А жаль, я к нему уже попривык. Пушкиной не слышно и не видно. Я вот думаю, а может, стоит образовать «Общество обиженных мужей обиженных жен музыкантов»?..

25 мая, 2002, суббота. Заглянул сегодня домой к Маврину. Этот рыжий демон вместе с Толиком сидели на кухне. Сказали, что тортик для Пушкиной стряпают. У меня был некоторый шок – чтобы Маврик, да чтобы еще и готовил… да еще и сам! Да еще и для кого-то! Да еще и для Пушкиной!! Как выяснилось, они туда подсыпали всяких там снотворных… и решили Пушкину периодически этим тортиком кормить, когда особо достанет. Тут же кусочек ей скормили. Пушкина, сытая и довольная жизнью, развалилась в мавринском кресле и тут же задремала.… Только мы вздохнули с облегчением, как Пушкина проснулась и потребовала еще торта. Толик побледнел, а Маврик с трудом произнес: «Ты же лопнешь, Пушкина!», на что Пушкина ответила со всем свойственным ей упрямством: «Да! Лопну! Лопну и вас забрызгаю!». Некоторое время мы втроем стояли молча. Тихий ужас. А потом все вместе поспешно попытались ретироваться из Мавринской квартиры куда подальше. Правда, удалось это не сразу, потому что у Маврика дверь слишком узкая. Мы отбежали километра на два и только потом сели отдышаться. Долго нас трясло. Маврин зарекся к себе в квартиру заходить, Толик зарекся в Москву ездить, а я зарекся с Пушкиной дела иметь. <Вахъ.> …И было мне видение – Марга, вся в золотом, тянет руки ко мне и молит – воды! Воды дай, Христом Богом молю, дай! В долгу не останусь, тексты писать буду исправно, в душу гадить перестану, воды дай…. Дай, ссволоччь, воды, а то ваш торт поперек горла иногда встает, гад такой! Ну, дашь или нет, а?! …И проснулся я в поту холодном, и побежал от греха подальше за бутылкой пластиковой из-под аква-минерале, набрал в нее воды чистой, кипяченной из чайника и побежал к Марге, спасать. Прибегаю я, а она речь такую ведет: «Ну, наконец-то, блин, дождалась, до тебя все как до жирафа доходит. Полночи уже ору. Наконец-то. Давай сюда свою воду…». </Вахъ.>

26 мая, 2002, воскресенье. Решили собраться все вместе (в том числе и вместе с загулявшими где-то Дубининым и Холстининым) и определиться, что нам делать с Пушкиной. Так как от Пушкиной все уже совершенно одурели, и наши мозги никак не хотели найти единственно правильное решение, решено было запереть ее до поры до времени (пока не исправится) в клетку. Да только вот никто пока не решается подойти к страшному и ужасному зверю Марге. Она кидается коробками из-под тортов и визжит.

27 мая, 2002, понедельник. Снотворный тортик Марга доела. Спит только днем. Просто так засыпать не желает. Вечером смотрели в окна мавринской квартиры и ужасались – у них там девичник был, с декламацией стихов, разговорами за жизнь и обсуждениями нас, мужей.

28 мая, 2002, вторник. Я в совершеннейшем упадке. Марга беснуется у Маврика дома. Решили пока что жить у меня дома. То есть, мою маленькую квартирку теперь населяют: Маврик, Ган, Маня, Теря и я. Пять человек в маленькой квартирке. Хорошо хоть мавринские собачки решили, что их и Пушкина неплохо кормит, и остались у нее. В смысле, у Маврика дома. Ну да ладно, в тесноте, да не в обиде. Теря еще спит и похрапывает во сне, Ган печально машет хвостиком и жарит курицу на обед, Маня уткнулся в книгу...

Взять на заметку.

à Подходя к студии, заметил чью-то стремительно убегающую фигурку в компании знакомых мне спин Холстинина и Дубинина. Фигурка была примечательна тем, что на спине у нее красовалась какая-то птица, белая такая на черной майке.

à Я перебежал дорогу черной кошке, Беркут перебежал дорогу черной кошке, кошка обиделась и перебежала дорогу Маврину, но Маврин перебегательства не стерпел, хищно ухмыльнулся и побежал за кошкой. Так мы и бегали – Я от Беркута, кошка от Маврина…

à Пригласили меня на программу «Черное и белое», которую ведет…. Ну, который Квазимодо… Петкун! Так вот сидел я там, смотрел на физиономии окружающих. Скучно там сидеть было, да к тому же у меня штаны какие-то грязноватые были – волосы чьи-то длинные налипли, да и вообще.… Я делал героические попытки незаметно их почистить. Как назло, вся грязь скопилась на правой коленке. Пришел домой, а жена так на меня посмотрела, осмотрела с головы до пят и спрашивает: «А чего это у тебя коленка так вытерта, а?». Стал я оправдываться, а она: «Не ври мне, Валерий! Кто тебя по коленке так настойчиво гладил, а?!». Ну, я взял да и сказал: «Во всем виноват Петкун…». Ох, и зря же я это сказал! У Гали чуть истерика не случилась. Но ничего, я ее кое-как успокоил, только все равно она на меня как-то странно смотреть стала.

à Беркут меня сегодня дразнил и показывал мне язык. Я на него разозлился и обозвал страусом. Беркут обиделся...

[Logan]

Русско-финское лето, или дневник Саши Кипелова



1 июля 2006

12:00 Вах-вах! Наконец-то приехали! Слава богу, со школой покончено, экзамены сдал, вступительный экзамен в Гнесинку тоже позади – ка-а-айф!!! Два месяца полного отруба на живой природе…

12:45 Только что закончили рассовывать шмотки по комнатам. Папа пошел курить, несмотря на яростные протесты Хорька, МанЬяка и Головастика. Черт возьми, голос же посадит нах!!!

12:50 Подразнил его немножко. Получил волшебный пендель

13:00 Сел за комп. Играю в Анриал Турнамент. Великий матричный бог…

13:30 Пришел отец и согнал меня оттудова. Обиделся. Пойду, что ли, скупаюсь – Финский залив недалеко…

18:00 Ух! Вот это наплавался! Выдохся весь! И кажется, подгорел. Топаю домой.

18:20 Е-мое, сколько народу в этом домище отдыхает?! Кипеловцы, арийцы, КиШи (мля, только их не хватало), Rasmus(?), HIM(???) вот это да… Попрактикую знания финского языка…

18:30 Проголодался. Пошел на кухню. Там хозяйничала Жанка. Услышав, что братишка голодный, навалила целую тарелку пельменей. Объелся. Если так и дальше пойдет – не влезу ни в одни штаны. У Маньки придется одалживать =)

19:00 Скучно. Пошел на лоджию, а там финны из HIM в карты играют. Присоединился.

20:10 Раздели Миджа за пять игр. С меня сняли только бандану. Дал Вилле Вялому по башке за коронную фразу «Русские мухлюют!!!» Ибо нефиг.

20:20 Учуял шашлык. Несмотря на то, что желудок еще не кончил переваривать пельмени, я выскочил во двор.

20:25 Э, нет. Шашлык отменяется. У Холста и Дуба лучше ничего не брать. Я еще не забыл, как Петрович подсунул мне вместо конфеты пустой фантик, когда мне 5 лет было. Помню, папа тогда так разозлился… Да, вот такой я. Злопамятный!

21:00 Пришла Жанна и попросила меня уложить спать Настю, а то видите ли, она на кухне занята! Угу. Скорее Димоха нашел еще одну отдельную комнату. Делать нечего, придется идти и петь племяше колыбельную.

22:00 Уф! Наконец-то Настя заснула. После многочисленных капризов – то темноты боится, то сказку, то еще что-то. Ох уж эти детки… Хорошо хоть не придется спать с ней в одной комнате и вскакивать ,если она вдруг проснется и скажет, что боится оставаться одна в темной комнате! Ну ладно, с ней мама спать будет. Пойду-ка я спать на лоджию, благо финны уже оттуда свалили.

2 июля 2006
6:00 Какой мудак сигналит в такую рань?!! Кого там черти несут нах?!! Делать нечего, придется идти открывать.

6:10 *************!!!! Это сигналила терентьевская «Тойота»!!! Случайно!!! О-о-о, е**сь конем эта гребаная японская техника!!! Разбудили почем зря!!! Уже не засну, пойду хоть чайку выпью. Завтра разбужу Терентия игрой на виолончели, он это ненавидит. Или может не надо? Он же не Минздрав, предупреждать не станет…

6:20 Пошел на кухню, споткнулся о Вилле Вало. Нашел место где спать, алкоголик финский. За столом сидел Лаури Юлонен, грустный-грустный. Я спросил, мол, что случилось. Получил очень благодарный взгляд и бутылку пива «Лапин Культа». Странный народ эти финны… Выпить бы, пока папа не проснулся. Увидит – пристукнет.

6:30 Выпил пива, поболтал с Лаури за жизнь. Тем временем Вялый проснулся и, жалуясь на дикую головную боль (пить меньше надо, придурок), выпил залпом литровый кувшин воды. Затем, выпив кружку(!) крепчайшего эспрессо(!!!), Виль пришел в себя и предложил мне подыграть им с Лаури на виолончели, для Биттерсвита. Я стремглав выскочил из кухни, сославшись на неотложное дело, и сложился пополам от хохота в коридоре… Ну уж нет, ребятки, не дождетесь. Не хочу быть третьим лишним в вашем «блюзе голубой луны»…

8:00 Горшок проснулся! Ищет зубы. Дурдом. :-)

8:10 Князь предложил пойти с ним и Горшком на море. Я застонал и начал изображать несчастного обгоревшего пляжника. Князь отвязался. Идите на хрен вы оба, я с нашими пойду. С папой, Манькой, Хорьком и Головастиком.

8:15 Проснулась Ника. Предложила сыграть в шахматы. Не отказался.

9:00 Игру прервал Петрович со словами «Доча, ты не хочешь пойти с нами на море?» Ника ушла, а я уселся за компьютер.

9:15 Ко мне присоединились Маня и Хорек. Теперь нас точно не вытурят из-за компа. «Бу-удем жить, мать Росси-ия…»

10:15 Проснулась Жанна и пошла пичкать завтраком Настю. «Настюша, ешь, а то не вырастешь!» - «В ширину точно не вырастет!» - язвительно заметил Дима. Жанна обиделась и стала с ним препираться. Ну и фиг с вами, милые бранятся – только тешатся…

10:50 Решили таки пойти поплавать. Родители почему-то не захотели, так что я пошел с Хорем, Манькой и Андрюхой. На полдороги к нам присоединились Маврины. Вот и отлично…

11:30 Устроили на пляже праздник Нептуна. Поливали друг друга водой, бегали по пляжу, матерились, орали – короче, дурдом. Облили мирно загорающих на скупом северном солнце бабулек. Те сразу начали катить на нас бочку, мол, какая нынче молодежь пошла наглая, да в наше время вас бы за такое посадили, расстреляли у Мавзолея и четвертовали… Осколки коммунизма, е-мое…

14:30 Зверски устали. Вымотаны жарой. «Утомлены солнцем». Пехаем домой.

15:00 Дома оказались только Расмусовцы. Приняв ледяной душ, пошел на лоджию. Сел играть в блэк-джек с Паули, Лаури и Аки. Ээро, поворчав немного о «пустой трате времени», ушел в соседнюю комнату медитировать. Лаури подмигнул мне. Ну, помедитируешь ты, Аэростат. Как же, когда тут четверо играют в карты!

16:20 Я заметил, что сынишка Ээро играет с Настей в манеже.Похоже, скоро Анастасия будет пугать всех криками «Terve, terve!» ха-ха-ха…

16:40 Пришел отец и хитро так спросил, не пил ли я пиво. Я с самым невинным видом ответил, что не пил, а в голове перебирал все возможные варианты, кто бы мог ему донести. Лаури? Виль? Да они знают по-русски только «икра» и «водка»!

Спросил, с чего он взял, что я пил пиво. Ф-ф-фу-ух! Оказывается, он просто нашел несколько пустых бутылок «Лапин Культа» на кухне! И решил проверить, или дитё не бухало. Я хотел ехидно поинтересоваться, как он умудрился пропустить то, что я вырос (17 лет - уже усы растут, блин!!!), ну да ладно. Лучше не нервировать. Я фыркнул и заявил, что я дома все-таки не один. И уж финское пиво я точно купить не смог бы.

16:45 Невинному ягненочку поверили. Папа пошел распеваться. Пора в разведку записываться – фэйс-контроль пройден, Штирлиц. :))))

17:30 Пошел и выцыганил у Бартона банку «Лапин Культа». Назло.

19:00 Решил помыться. Как всегда последний – Жанку пропустил вперед, потому что она с Настей, а ребенка помыть надо в первую очередь. Димыч мыкался-мыкался под дверью – тоже мне, заботливый родитель… Потом ему приспичило помыть голову, потому что он искал в кустах ключи от машины и теперь в его кудрях завелась какая-то живность. Едва он вышел из ванной, я зашел было, но меня вытолкал Теря, заявив, что он занимал очередь за Дмитрием. Потом пропустил Нику – девушка как-никак… Короче, зашел в ванную, чуть не задохнулся. Убедившись, что никого нет я открыл дверь - пусть хоть немного рассеется. Тут приспичило помыться Аэростату, но у меня уже слетели все тормоза и я закрыл дверь у него перед носом. За***ли, бл***!!!

19:30 Вышел из ванны, тряхнул хаером. Ээро кинул мне вдогонку что-то наподобие «какого черта гривой трясешь, как собака!!!» Решил поиграть на виолончели. Подымаюсь к себе в комнату.

20:10 Стук в комнату. И, похоже, ногой. Терентий, что ли? Он ненавидит виолончель… Придется открыть. Может, это и не он, но на всякий случай покрепче сжал смычок. Если что, тресну…

20:11 Оказался Дима. Предложил мне спуститься вниз и поужинать. Тьфу ты, а я приготовился к худшему...

20:30 Втыкал в телик. Пощелкал пультом и попал на футбол. Мигом примчались все обитатели дома и расселись перед ящиком. Как по заказу, Россия играла с Финляндией. И все разделились на два враждующих лагеря.

21:50 Финляндия позорно продула России 2:0. Наши, а особенно мы с папой были на седьмом небе. Расмусовцы и Химовцы же объявили нам бойкот. Ну и идите вы на фиг. Я пошел спать, благо Настю спать укладывать сегодня не надо.

3 июля 2006
8:00 Проспал. Интересно, Теря дрыхнет еще? В любом случае, решил его не будить. Хитрый, спит в комнате рядом с комнатой Жанны и Димы! А там Настя, если я разбужу ребенка, меня будут пинать еще недели две.

8:15 Пью кофе на кухне. Слава богу, Вялый сегодня ночевал в комнате, а не здесь. Зато Горшку и Князю приспичило отношения выяснять. «Кащенко» отдыхает.

Горшок: Андрюха, сто чертей тебе в пасть! Ты какого хрена меня вчера с террасы спихнул?! До сих пор спина ноет!
Князь: Миха, дебил, иди проспись! Это Балу тебя толкнул, че ты ко мне прилип, как банный лист?!!
Горшок: Сам иди проспись! А еще лучше - к Кипелову! Опохмеляться!!!
Князь: Сам иди к этому старому патлатому мудозвону!!! Может, он даст тебе на опохмелку три рубчика!!!
Горшок: А как же, даст. Чугун убойный... Только мозги парить будет, козел!!!
Я медленно поднялся из-за стола. Эти ******** еще и на отца гнать будут?!

Решил проблему радикальным методом. Вылил Князю за шиворот чашку офигенно горячего кофе. Он заорал так, что все вороны в ближайшем парке с веток попадали. Дал ему в табло, чтоб успокоился. А Горшка треснул по роже раскаленной медной туркой. Ой Миха, какой ты будешь красивый…

8:30 Слоняюсь по двору. Настроение на хрен испорчено. Присел на лавочку рядом с дремавшей на утреннем солнце черной кошкой. Узнал от Лены Мавриной, что кошку зовут Дымка. Интересная, однако, кличка для кошки такого окраса. Черный дым бывает только от паленой резины… :)))) Почесал животное за ухом. Кошка перекатилась на спину и блаженно замурлыкала.

9:00 Дождался ухода Горшка и Князя. Нашел в холодильнике сосиски. Жарю на мангале во дворе.

9:10 Разделил трапезу с Харьковым. Рассказал про инцидент на кухне. Леха похвалил :)))

9:30 Столкнулся нос к носу с Линде Лазером . Этот дредастый гад даже не поздоровался. Выхожу на террасу, смотрю – трое идут!!! С виолончелями!!! Говорят, что тоже здесь остановились! Присмотрелся – ах да, Apocalyptica… Эйкка Топпинен, Пааво Лотьонен и Пертту Кивилааксо. Вот это да… Я рассказал, что тоже играю на виолончели. Похоже, заинтриговал.

9:40 Отправляюсь на рыбалку с Пааво, Эйккой и Пертту. Живем!

14:45 Уж не помню, сколько банок «Лапин Культа» я выдудлил на рыбалке, но похоже, перебрал. Пойду прилягу, сошлюсь на жару, а то прибьют.

14:50 Краем уха слышу настырное мяуканье Дымки, учуявшей запах рыбы. Запихнул в рот три ментоловых леденца, чтоб пиво не унюхали.

15:30 Блин, какой идиот угостил Дымку рыбой?! Прыгнула на спину и уронила рыбью голову мне за шиворот. Оставила жирные пятна на майке, мама опять ругаться будет. Воротник сделаю из этой дрянной кошки. Или шапку с ушками и четырьмя лапками.

15:45 Переоделся. Грязную майку запихал в стирку, пока никто не увидел.

16:05 Пришел на кухню пообедать. Там сидели Пааво и Пертту и ели чипсы. Предложили мне. Я отказался, не хватало мне только этой гадости. Пусть Холста потчуют, он любит такое.

16:15 Вышел во двор, а там Маня шашлык жарит. Родители, Вета, Жанка, Дима и Настька тоже там. Живем!

16:30 Папа припер меня к стенке, мол, с какого такого перепоя я подрался утром с Горшком и Князем. Я объяснил, в чем дело. Он погрозил мне пальцем, но было видно, что гроза миновала

17:00 Вспомнишь говно – вот и оно! Во двор выползли Князь и Горшок. У Горшка под глазом таки красуется лиловая блямба. Попросили шашлыка. Получили. В морду. Шампуром раскаленным. И уже не от меня, а от Димохи и Манякина. Не остановили даже возгласы папы "Ребята, немедленно прекратите!!!" Ибо нефиг.

17:40 Жанна и Дима пошли на море. Когда вернутся – не сказали. Ребенка оставили на попечение бабушке, то бишь нашей маме. :) Интересно, Настя братика или сестричку заказывала?

17:45 Встретил Паули Рантасальми. Получил предложение продегустировать свежекупленное венгерское вино. Рислинг. Хмм… Ну да ладно, родители заняты общением с обожаемой внучкой, так что я не отказался.

17:55 «Венгерское вино», е-мое… Виноградный сок пополам со спиртом и кошачьей мочой. Вот вино, которое я пил на дне рождения у Димыча – это да! А это дрянь какая-то. Шмурдяк молдавский. Паули расстроился и побежал убивать Вилле, который посоветовал ему этот «рислинг».

18:20 Понаблюдал за полетами финнов. Вялый сказал, что я ни хрена не понимаю в винах, а тем более в венгерских! А у него, видите ли, мать венгерка! Ну, если уж на то пошло, моя мама - украинка, так что в крымских и одесских винах я разбираюсь отлично. И могу отличить качественный напиток от каких-нибудь помоев.

18:45 Играю в Анриал Турнамент с Аки и Лаури. Отлично!

20:20 Расмусовцы свалили на террасу. Ко мне подсели Бартон, Мидж и Гас.

21:30 Пойду-ка я пройдусь по воздуху перед сном, чтоб спать лучше. А то всю прошлую ночь ворочался.

21:40 Наткнулся на пьяных в хлам Князя и Горшка. Те изъявили желание мне отомстить. Их нихт фирштейн!!! Попрактиковал на них пару приемчиков кунг-фу, когда-то показанных мне одноклассником Никитосом. Ибо нефиг. Катитесь к едрене фене отсюдана!

22:00 Вернулся в свою комнату. Ложусь спать.

4 июля 2006

02:15 Проснулся от скрипа двери и шороха. Судя по голосам, Димка и Жанка с моря вернулись. «Ночь в июле полна соблазна…» Ладно. Сплю дальше.

8:15 Проснулся от того, что почувствовал под рукой нечто пушистое. Оказалась Дымка. Ну, хорошо хоть не Вялый

8:35 Выдвигаюсь на кухню позавтракать. Дымка трется об ноги и мяукает. Насыпал ей Фрискис. Не ест, ты посмотри! Потому что Эйкка и Пааво ее вчера рыбой накормили! Ладно, киска, захочешь – будешь жрать и корм. Нечего тебя баловать.

8:40 Сижу, хомякаю тостики с сыром. Подвалил Гас Липстик. Ой, чувствую, сейчас голодным останусь… Утроил усилия по пережевыванию хлеба с сыром. Микко посоветовал мне есть помедленнее, чтоб не подавиться. Как же…

9:00 Что-то джинсы тесноваты стали… Разжирел маленько. Пойду-ка пробегусь.

9:10 Встретил на террасе Горшка. Тот шарахнулся от меня так, что скатился с крыльца и плюхнулся задом в лужу. Так тебе и надо, идиот беззубый!

9:40 И все-таки не люблю я эти «крысиные бега»… Лучше поплаваю. Попозже.

9:45 Вернулся на дачу. Во дворе за столиком сидели все (!) финны и что-то жарко обсуждали. Я поинтересовался, что. Оказывается, играют в «мафию»! (Кто не знает, это такая карточная игра, рассчитанная на 10 и более человек) А я и не знал, что в Финляндии знают про эту игру! Присоединился с удовольствием.

10:20 Иду на море с родителями, Жанкой, Димой и Настей. Похоже, уже так весело не будет…

15:00 Е-мое! Больше никогда не пойду с ними на море!!! «Саня, не заплывай далеко», «Саня, не перегревайся, иди охладись», «Саня, не прыгай с мола в незнакомом месте», «Саня, не ныряй так часто», и еще с десяток разных «не»! И еще за Настькой неугомонной бегать все время, пока Жанна с Димоном где-то плавают! Не-ет, все. Баста!

15:15 Лежу на диване, смотрю «Маски-шоу». На животе лежит Дымка. Когда я ржу, она возмущенно фыркает и падает. Но все равно залазит обратно. И чем я ей так полюбился?!

16:00 Пришли расмусовцы. Сели за компьютер. Хотел присоединиться, но почему-то стало западло вставать с дивана. Все-таки я встал, сбросив в очередной раз Дымку (котяра с возмущенным мявом свалила на лоджию грызть мамины растения Но пошел не за комп, а обедать. А то в животе бурчит…

16:30 Бартон предложил мне сыграть в шахматы. Ну и зачем я согласился, я вас спрашиваю?! Позорно продул ему четыре раза подряд (ессесьно, у него же 6-летний стаж игры в шахматы в гастрольном автобусе…) Хорошо хоть не на деньги играли. Хотя Вялый ехидно предлагал сыграть на раздевание…

17:10 Обнаружил на террасе велик. Оказался Лешкин. Хорь сообщил, что в гараже их штук восемь. Зашибись! Едем кататься по поселку с Головастиком, Хорьком и Манькой.

19:20 Объездили все окрестности вдоль и поперек. Распугали бродячих собак, кошек, голубей и не в меру ретивых местных мужиков-алкашей. Один увязался за нами с арматурой. Вот только не хватало нам быть покалеченными пьяным Кузьмичом!!!

20:00 Оторвавшись от пьяного «хомяка», заезжаем во двор. Натыкаемся на Горшка, Князя и Балу. Те злобно на нас смотрят, но молчат. Интересно, они ходили на курсы сглаза и порчи? На всякий случай скрутил в кармане кукиш.

20:05 Обозвал Горшка «кусок втыкуна». Леха, Маня и Андрюха потухают. Миха, Балу и Князь рвут волосы на своих задницах. Живем!

20:15 Решили больше не искать экстрима на свои головы. А то Миха не тронул нас только потому, что боится потерять последние зубы :))) Идем ужинать.

20:50 После ужина, заметив, что за стол садится Горшок, побежал в ванную и достал из аптечки пурген. Пока Миха накладывал себе жаркое, высыпал всю пачку ему в чай. Ну, Мишаня, сегодня ночью ты точно оправдаешь свое погоняло… :)))))))))) Пойду-ка я спать. От греха подальше.

5 июля 2006
07:00 Проснулся от оравшего во всю мочь телевизора. Это нашим приспичило новости посмотреть. Решил присоединиться.

07:10 Жириновский разглагольствует!!! Чур меня, чур! Тьфу, тьфу, тьфу! Перекрестился три раза и попятился к двери. Сидевший рядом Удалов покрутил пальцем у виска. А мне пофиг, иду завтракать, ни Макс, ни Жирик не смогли испортить мне аппетит.

07:15 По дороге на кухню увидел Горшка, прочищающего унитаз вантузом. Похоже, я переборщил с пургеном. Но и это не испортило мне аппетит. Можно устраивать конкурс «Испорть сонному, голодному и злому Сашке аппетит». Хмм…

07:30 На кухне оказался только Мидж. Побазарили немного. Попили кофе с тостиками.

07:50 Гуляю по двору. Опять наткнулся на злого как сто китайцев Горшка. Миха попытался отомстить мне за бессонную ночь в обнимку с фаянсовым другом. Я, в свою очередь, макнул его мордой в лужу. Ибо нефиг.

8:00 Играю в бадминтон с Хорьком, Никой и Холстининым. Два на два – я с Лехой против Петровича и Ники.

10:00 Ника предложила съездить в Питер (30 км от поселка). Неплохая идея, тем более что через неделю у папы День варенья… :))))))

12:50 Бродим по Невскому. Ника заходит во все магазины подряд. Еле оттащил ее от бутика «Шанель» - у меня на эти «торговые точки» аллергия. Начинаю говорить всякие гадости. Очень нецензурные гадости :)))))

13:05 Зашел в аптеку, купил еще пургена. Я мстю, и мстя моя страшна. :))))))) Ника укоризненно покачала головой. Я намекнул, что стукачество нынче не в почете. А то можно тоже провести всю ночь в «уголке задумчивости».

13:45 Долго думал над подарком. Остановился на фильме «Собачье сердце».
«В очередь, сукины дети, в очередь!»

14:00 Встретили на Лиговском проспекте Эйкку. Оказывается, он безуспешно ищет музыкальный магазин, чтобы купить струны для виолончели. Хорошо, что напомнил, я бы тоже не отказался купить запасные струны. Объяснил Нике «политику партии», благо Питер она знает хорошо. Едем в Гостинный двор.

14:40 Струны куплены, подарок и открытка тоже. Миссия выполнена. Едем домой.

15:25 Дома никого не оказалось. Ника вызвонила Петровича и умотала на море. Эйкка пошел ставить струны, а я – разогревать обед.

15:45 Сидим, обедаем. Пришли Пертту и Пааво и смели остатки обеда.

16:00 Устроили соревнование по игре на виолончели. Победила дружба :)))) Усвоил несколько полезных приемов. Cello heavy metal рулит!

17:45 Пришел папа с ребятами. Оказалось, с рыбалки. Сели чистить рыбу. И кошка тут как тут – стала клянчить жрачки. Первым сломался Головастик и отвалил ей огромную рыбину. Дымка на седьмом небе от счастья. Я предупредил, что такими темпами Дымку скоро придется потчевать одной рыбой – больше ничего есть не будет.

18:00 Пришли Аки и Паули и притащили 5 литров (!!!) пива «Балтика». А Лаури Юлонен притащил около двадцати пачек сушеных кальмаров. Я захватил из кухни анчоусов. Сидим, пируем. :)))))))

19:10 Аки и Лаури приспичило выяснять отношения, потому что Аки слопал все кальмары. Я решил не встревать и пошел наверх. Что-то Толчок, тьфу – Горшок, задерживается. Так или иначе, сегодня он тоже спать не будет. Может, и Князя припахать?

19:30 Нашел в комнате Горшка открытую двухлитровую бутылку пива. Высыпал всю пачку слабительного туда. Знаю я привычку питерских панков пить из одной бутылки…

19:35 Сижу на кухне, жую рыбные котлеты. Слушаю, как финны расхваливают на все лады мамину стряпню. Мама на седьмом небе. Папа ревниво поглядывает на нее и испепеляет взглядом старика Пааво. Эйкка хихикает и поглядывает на Жанку.

20:00 Намекнул Эйкке, что моя сестра замужем и что Дима – мастер спорта по дзюдо. Финский парень обиженно засопел.

20:30 Прибежала Настя с воплем: «Мама, у меня в комнате комары!!!» Жанна покачала головой и пошла за фумитоксом.

20:40 Пришли Горшок и Князь. На кухню их не пустили – мама с решительным видом встала в дверях и сказала, что не позволит этим двоим портить аппетит всем остальным. Горшок открыл было рот, но увидев меня, отца и Димыча, развернулся и потопал в комнату. Князь тоже свалил. Ибо нефиг.

21:00 Услышал вопль Горшка: «Не беда, Андрюха, забей на этих ********! Давай-ка вдарим пивка!!!»
Князь: «Наливай, Миха!!!»
Звон стаканов.
Ну поспите вы ночью, ха-ха.

6 июля 2006
9:00 Проснулся от воплей, хохота и отборного мата. Выхожу из комнаты… и слышу «ароматы гладиолусов». Дверь в «гильдию магов» распахнута настежь. Все стены в сортире заляпаны… ну сами знаете чем. От унитаза осталась только самая нижняя часть, остальное раскидано по туалету, а пара осколков даже вылетели в коридор. Горшок и Князь, по уши в дерьме, пытаются замести следы позора. Оказалось, эти умники сначала сидели на толчке по очереди (после пургена), потом унитаз отчего-то засорился, и они, вместо того, чтобы взять вантуз, засунули туда шланг и пустили воду. Это действовало до некоторого времени, а потом вода под сильным напором пошла обратно. Гениальные панки стали тыкать туда железной шваброй. Доигрались до того, что раскололи унитаз. Результат налицо. Первым это увидели Лаури и Аки, и как все финны, отличились умом и сообразительностью – стали орать на весь дом: «ЧТО ВЫ НАТВОРИЛИ?!!!» перемешивая с отборным английским и финским матом. На их сладкозвучные трели сбежались почти все…

9:15 К финским и английским матам примешались русские. Великий могучий русский язык… Не то что от папы или Терентия, но даже от заядлого матершинника Димы я никогда не слышал таких выражений.

10:00 Горшок все мямлил о том, что именно я подсыпал ему пурген в пиво. Я сделал квадратные глаза и покрутил пальцем у виска. Неожиданно за меня заступилась мама: «Миша, ты бы меньше по шкафам лазил ночью! Нечего крайних искать! Сам виноват!» Почти все были на моей стороне.
Как я уже упоминал выше, умею делать невинное личико. Ангелочек. :))))))))


10:30 А теперь – крылья в стирку, нимб на подзарядку! Пока наши суетились, вызывая сантехника, я показал Горшку средний палец. Его пьяные глазищи налились кровью. Как бы не лопнули. Неэстетично будет, ха-ха. Свалил на море с Лаури, Аки и Паули. Финны все обсуждали умственные способности Горшка… Ну а как же, когда он хаял их в прямом эфире почем зря, так же как «Арию» в свое время (пока Холст не пригрозил избавить его от последних зубов).

14:45 Возвращаемся домой. Расмусовцы прикупили пива и рыбы. Опять Дымка будет пировать…

15:00 Слава богу, сортир отремонтировали. КиШи уехали?!! Папин день рождения будем праздновать без этих «кусков»?! Ура-а-а-а!!!

15:15 Аки Хакала намекнул, что КиШи не уехали. Их вытурили с полпинка… А, пофигу. Главное, что теперь никто не испортит нам отдых. Кроме Вилле Вялого…

15:20 Не поминай, ибо рядом… Виль, услышав запах пива, выполз на кухню опохмеляться. Ну сколько можно бухать, я тебя спрашиваю?!

15:30 Пошел играть в Нереальный Турнамент. Блин, надоело уже…

15:35 Обнаружил диски с фильмами. Так-так, Ночной дозор… то есть Ночной базар… Ха, да это же перевод Гоблина! Сообщил об этом Хорьку и Головастику. Сидим, смотрим. Эх, жаль, финны не понимают по-русски…
Вот перед вами Антон Городецкий, выглядит так, будто пьет не по-детски!!!

16:10 Пришел Линде и невинно поинтересовался, почему мы так громко ржем. Я послал его, как выражался Смольский, «даляко».

17:00 После смехотерапии неплохо бы и перекусить. Пошел на кухню, столкнулся с живым воплощением Городецкого, то есть Вилле. Хотя он больше смахивает на вампира, чем на светлого Иного. Не оправдывает фамилию… Негодяй. :)))
(Примечание: «Valo» по-фински означает «свет»)

17:10 Жрать нечего. Придется идти в ближайший магазин. Тут же получил партзадания от всех присутствующих в доме. Манякин попросил купить сигарет, Хорь и Головастик – пива, Жанка – пельмени и кетчуп, Гас – конфет, Мидж – пирожков с горохом (вот веселая будет канонада, а главное – ароматная!!!), Димыч – кофе, а Вялый – абсента (я тут же послал его «даляко» вслед за Лазером). И Настя тут как тут – просила купить ей мороженое с джемом. Как бы ничего не забыть… А себе возьму три пачки сухариков и буду хомякать их втихаря ночью. Ах да, ну и банку пива.

17:50 Пришел обратно, нагруженный баулами. Подразнил Гаса после вручения килограмма конфет «Мишка на севере». Микко, не узнаешь себя? :))))))) Гас резонно заявил, что он хоть и мишка, но не на севере. «Север, понимаешь, это Лапландия. А я разве на севере?! Живу в Хельсинки, а родился вообще в Эскильстуне...»

18:00 Ах да, я хватил лишнего. Купил кошке жратвы. Зачем-то… Дымка уже давно сидит на рыбной диете. Я, конечно, насыпал ей вкусные подушечки «Вискас», но она даже их не стала есть!!!

[Logan]

Музыкальная передача для Первого канала,
или страшный сон Валдиса Пельша

Студия Первого канала, 13.35.

- Ну-с, когда начнём? – лениво поинтересовался Валдис Пельш у режиссёра. Вокруг Валдиса порхала гримёрша с кисточкой, нанося последние штрихи.
- Сейчас, айн момент, - ответствовал режиссёр. – Дорогой Валдис, а вы не забыли, что наша сегодняшняя передача в прямом эфире будет проходить?
- Да ё-клмн, не парь мне мозги! – рявкнул Пельш. – Ну что может случиться?!
- Рок-звёзды такие непредсказуемые, - озабоченно вздохнула гримёрша.
- Ерунда! – Валдис был непоколебим. – Да мы их запугаем, они и не пикнут! Они в прямом эфире, на Первом канале, да они рта раскрыть не смогут от смущения!
- Ну-ну, - тихонько пробормотал режиссёр, отворачиваясь.

***

Машина мчалась по пасмурным и стылым московским улицам. Но, несмотря на минусовую температуру, внутри машины страсти кипели нешуточные.
- На какую ещё, к дьяволу, передачу?! – вопил Дуб, потрясая басухой.
- На популярную! – вопила в ответ Юлия.
- Юлечка, за что?! – воскликнул Беркут, падая на колени, прямо на пол микроавтобуса.
- За всё! – язвительно отвечала менеджер. – Кто в прошлый раз так надрался, что еле концерт отыграли?! Я потом из-за вас краснела, перед администратором оправдывалась! Теперь ваша очередь позориться!
- Но почему обязательно на «Угадай мелодию»?! – не отставал Беркут. – Почему не на «В мире животных»?
- Ага, а ты там будешь главным героем передачи? Гвоздь программы – Беркут говорящий!
- Юля, не буди во мне зверя! – предупредил Артур.
- Утихни, хомячок ты наш пернатый, - отмахнулась Юлия. – Да, кстати, вы там не одни будете! Для поднятия рейтинга режиссёр решил позвать Кипелыча с Маней, Маврика, ну и Терю с Грановским, за компанию.
Единогласный вопль скорби и протеста вырвался у арийцев. Юля молча покрутила пальцем у виска.

Студия Первого канала, 13.45.

Когда хмурая группа «Ария» в полном составе вошла в студию записи, сборная солянка бывших арийцев уже сидела там. Хмурый Кипелов поднял голову, обозрел вошедших и прошипел на ухо Маврику: «Они!» Маврик дёрнулся, посмотрел на суровые лица арийцев нынешних и хищно сощурился.
- А вот и наши исполнители чужих хитов пожаловали! – громко сказал Кипелов.
- Чья бы корова мычала! – возмутился Дубинин. – Кто «Возьми моё сердце» недавно на концерте исполнял?!
- «Возьми моё сердце» мы вместе написали! – вмешался Маврик.
- Вместе! Ну, если то, когда один пишет, а остальные в это время на диване пиво пьют, называется вместе, тогда конечно!
- Вот тебе-то возмущаться нечего, ты этим одним никогда не был!
- Ах ты, бес рыжий!
- Да, я рыжий! Что, завидно?
- Чему завидовать, ты, родственник помидора?!
- Молчать!!! – рявкнул Холст, совсем как в старые добрые времена.
- А ты мне рот не затыкай! – вознегодовал Маврик. – Я у тебя больше не работаю, так что могу говорить всё, что захочу!
- В таком случае, я могу надрать тебе уши, если захочу!
- Ты?! Мне?! Поймай сначала!
Холстинин, горя праведным гневом, кинулся на Рыжего беса, стремясь лишить его части его роскошного хаера.
На защиту Маврика бросился Кипелов, уже успевший вспомнить... нет, не дружбу с Мавриным,... а разногласия с Холстом, и Теря, которому было, в общем-то, всё равно, кого отмутузить. Со стороны «Арии» в бой вступили Дуб и Серёга.
- Маня! Наших бьют! – крикнул Маврик, уворачиваясь от цепких рук Холста.
Манякин, быть может, и не отреагировал бы на просьбы о помощи, ибо исходили они от Маврика, неоднократно в прошлом отнимавшего у драммера пиво, но тут ему в ухо прилетел ботинок. Предназначался он Кипелову, но так как кинул ботинок меткий стрелок Робин Дуб, принявший перед передачей для храбрости, не было ничего удивительного в том, что повстречался с ботинком именно Маня. Драммер, схватив злополучный ботинок, с воплем «Дай жару!» бросился в гущу битвы, колотя ботинком и правых, и виноватых.
Когда сияющий Валдис ворвался в студию, по полу уже катался клубок озверевших металлистов. Из клубка время от времени доносились угрозы, мат и просто неопознанные вопли и звуки непонятного происхождения, вроде хруста костей и стука ботинка по арийским головам.
Беркут хорошо поставленным голосом комментировал происходящее. Максим с Аликом делали ставки.
- Что здесь происходит?! – заорал Пельш, бросаясь к Беркуту. – Прекратить немедленно!
- Да ладно, - «успокоил» телеведущего Максим. – Обычная рядовая разборка. Подерутся, и перестанут.
- Минуточку, - сказала вошедшая за ним Рина. – Сейчас всё урегулируем.
Она схватила вазу, стоявшую в углу на столике, и прицельным, натренированным движением грохнула её об пол.
Металлисты затихли, с опаской поглядывая на разгневанную Рину.
- Ну, ты, Рин, даёшь! – одобрительно воскликнула Юлия, входя следом. – Сразу видно прирождённого менеджера!
- Брось, - отмахнулась польщённая менеджер «Кипелова». – Всего-то десять лет тренировок!
Она окинула недовольным взглядом лежащих на полу музыкантов.
- Чего развалились? – поинтересовалась она. – А ну быстро встали! Скоро эфир, а вас ещё гримировать надо!
- Зачем? – буркнул Кипелов.
- А ты что, хочешь сниматься с, пардон, разбитой рожей? Ты в зеркало-то смотрел?
Кипелыч глянул в зеркало и обомлел.
- Да ладно, - заржал Дубинин, - подумаешь, фингал ему поставили! Большой разницы нету, что с фингалом, что без!
- Какой грим?! – завопил режиссёр. – Эфир через минуту, вы с ума сошли! Быстро все по местам, без грима обойдётесь!
Арийцы, тихо ругаясь, побрели занимать свои места. Напоследок Рина показала им кулак, в качестве последнего напутствия. Нельзя сказать, чтобы арийцев это сильно ободрило.

Студия Первого канала, 14.00.

- Начинайте! – кивнул режиссёр.
Оператор нервно нажал на кнопку камеры, и прильнул к объективу.
- Здравствуйте, дорогие телезрители! – затараторил Валдис Пельш. – Сегодня в прямом эфире передача «Угадай мелодию», и с вами я, ваш любимый телеведущий – Валдис Пельш. У нас в гостях представители русского хеви-металла. Учитывая оригинальность ситуации, мы решили немного изменить правила. Участие в передаче они будут принимать командами. Справа от меня – группа «Ария», слева – сборная команда в составе: Валерий Кипелов, Александр Манякин, Сергей Маврин, Сергей Терентьев и Алик Грановский.
Оператор перевёл камеру, демонстрируя зрителям мрачного Кипелыча с подбитым правым глазом, Дубинина с разбитой посредством ботинка нижней губой, взъёрошенного Маврика и укушенного за ухо Холста.
- Они сразятся в нашей студии не на жизнь, а насмерть, - продолжал нагнетать обстановку ведущий. – Чтобы облегчить задачу нашим участникам, сегодня мелодии будут звучать совместно со словами. Итак, начнём! Первый тур! Оркестр, музыку!
Оркестр проиграл пару тактов, и довольно быстро увял под кровожадными взглядами металлистов.
- Холстинин, вам, как основателю группы, предоставляется возможность первому выбрать мелодию, которую мы будем угадывать! – бодро воскликнул Пельш.
- Это почему это? – возмутился Грановский. – Это вообще была моя идея, с группой. Холст уже на готовенькое прибежал!
- Завянь, пародия на веник! – парировал Дуб. – Выбирайте, Владимир Петрович, выбирайте.
Холст взглядом мученика посмотрел на басистов обеих команд, и перевёл взгляд на табло.
- Ну, пусть будут «80-ые», вторая песня, - решился он.
- «Миллион, миллион, миллион алых роз», - рявкнул из колонок женский голос.
Среди металлистов эта песня посеяла настоящую панику. Кое-кто даже рухнул в обморок.
- Ну? – напряжённо произнёс Валдис.
- Что? – рассеянно отозвался Холстинин, в большой задумчивости глядя на табло.
- Вы угадывать собираетесь?
Арийцы зашушукались.
- Ну? – минут через пять повторил Пельш.
- Короче, - выступил вперёд Попов, - мы посовещались, и решили: кто поёт эту песню, мы знаем, но отвечать не будем, поэтому мы отдаём право ответа нашим противникам, и просим, - при этих словах Попова Дуб с Максом ехидно заулыбались, - поставить им эту песню повторно!
- Садисты! – завопил Маврик, потрясая кулаками в сторону арийской команды.
- Палач! – орал Кипелов.
- Ну «Палач», так «Палач», - согласился Валдис. – К сожалению, это неправильный ответ.
- Ах ты! – Кипелов бросился на Попова с явным намереньем лишить гитариста оппонирующей команды его роскошного чёрного хаера. Вокалиста с трудом удержали Манякин и Грановский.
- Так как был дан неправильный ответ, право на выбор песни остаётся за командой «Арии», - провозгласил Валдис.
- «Русские народные», номер четыре, - выбрал Беркут.
- «Во поле берёзка стояла...» - послышалось из динамиков.
- Выпила..., - радостно продолжил Дуб, и замолчал, наткнувшись на ледяной взгляд Холста.
- Что?
- Не выпила! – отрезал Холст.
- Ну не выпила, так не выпила, - вздохнул Дуб.
- Ну, я так вижу, песню вы угадали, - констатировал Валдис. – Одно очко присуждается арийской команде.
Под радостные крики Беркута Удалов с Дубом исполнили за стойкой канкан. Попов старался с выгодной стороны продемонстрировать свой хаер камерам. Холст вежливо улыбался, принимая аплодисменты сидящих в студии зрителей.
На стороне кипеловцев царило уныние. Маврик с Маней о чём-то шептались, Кипелов сверлил мрачным взглядом Беркута. Взгляд был тем страшнее, что смотрел Кипелыч одним глазом – второй не открывался после знакомства с ботинком Мани. Теря нехорошо потирал кулак, на вскидку оценивая расстояние между командами. Даже обычно спокойный Грановский улыбался улыбочкой стоматолога-садиста, поглядывая искоса на Холста.
- Прошу вас, - пригласил Валдис Пельш Кипелова, нюхом учуяв назревающий конфликт. – Выбирайте.
- Эй, сейчас наша очередь! – возмутился Дубинин.
- Обломись! – радостно завопила кипеловская команда, а Маврин продемонстрировал арийцам всем известный полуприличный жест, именуемый в народе фигой.
Дуб от возмущения потерял дар речи.
- Да ладно, - громко сказал Удалов, - надо же дать неудачникам шанс. А то они, бедняги, ни одного очка не заработают!
- Ах ты, ходячее приложение к барабанам! – мгновенно сориентировался Маврик. – Да я тебе!
- Маврин! Уймись! – ухватил гитариста за шиворот Грановский. – Ты Валерке сказать не даёшь!
Кипелыч уже минут десять назад выбрал песню, но никак не мог её угадать, ибо ни хрена не слышал за словесными разборками товарищей.
- Чья песня-то? – заметался Маврик.
- Романс это, - прошипел Кипелов, улыбаясь в камеру и одновременно наступая Маврину на ногу.
- «Как бы мне, рябине, к дубу перебраться», - исполнили динамики.
Студию сотряс взрыв хохота. Особенно старались кипеловцы. Маня от смеха сполз под стол, Рыжий бес ржал, повиснув на Кипелыче. Кипелов плакал и смеялся, вытирая слёзы кончиками мавринского хаера. Теря оглашал студию радостным смехом в сорок децибел. Справа от него хихикал чёрный хаер – Грановский запутался в собственной причёске.
- Вы угадывать будете?! – в сотый раз истерично завизжал Пельш, стуча микрофоном по столу.
- Ох, ... хе-хе, ...будем, - Кипелов с трудом успокоился и попытался отодрать от себя всхлипывающего Маврика. – Это романс о нечастной любви рябины и дуба...
- Правильно, - облегчённо вздохнул Пельш. Его вздох вызвал новый взрыв хохота. – А сейчас угадывает команда...
Но голос Валдиса заглушил оркестр.
- Второй тур! – моментально поправился ведущий. – Счёт один – один. Начинает команда арийцев.
Дуб сурово зыркнул на товарищей – только попробуйте заржать. Его команда молчала, старательно пряча улыбки за хаерами рядом стоящих. Кипеловцы ничего не скрывали – хохотали, как безумные, не будучи в силах остановиться.
- «Детские песенки», номер пятый, - наконец определился Дуб.
- «Рыжий, рыжий, конопатый...»
Теперь от хохота умирала уже арийская команда. Маврик, по цвету сравнявшийся с собственным хаером, рвался выбить Дубу зубы, чтоб неповадно было. Его удерживали миролюбивые Манякин и Грановский.
- Рыжий, рыжий, конопатый, - хихикнул Виталик, ехидно покосившись на Маврика.
- Убил Дуба он гитарой! – заорал Маврик, отталкивая Грановского.
- Не в рифму! – ухмыльнулся Дуб.
- Зато правда!
- Что?! Попробуй!
- И попробую! – Маврик вырвался из рук Алика и Мани, и, потрясая гитарой, кинулся на баррикаду противника, то бишь на арийскую стойку.
- Маврик! Стой! – закричала ему вслед Рина, сидевшая до сих пор смирно в уголке. – Ты нам передачу сорвёшь! Теря! Лови его!
Теря в два прыжка нагнал Рыжего беса, и, подхватив его за шкварник, понес на место. Маврик, вися в руках у Терентьева, громко ругался и грозил Дубу страшными карами, пока Теря не пригрозил заткнуть ему рот его же хаером. Маврик умолк, убоявшись такой перспективы, и лишь иногда бросал на арийского басиста далёкие от любви взгляды.
Валдис смотрел на всё происходящее в студии взглядом голодного крокодила, не в силах помешать этому безумию. Перед его мысленным взором предстал Константин Эрнст с тяжёлой микрофонной стойкой в руках. Пельш нервно сглотнул, и вернулся с небес не землю. Там уже вовсю шли непарламентёрские переговоры по поводу того, чья группа лучше, и кому надо сидеть и помалкивать, пока хаера не лишили. Пельш устало прикрыл глаза, и тут кончился второй тур.
- Финал давай! – режиссёр был уже бледный и хрипел. – Мы в график не укладываемся! Ставь им любую песню, самую простую! Только быстрее!
- Дорогие телезрители! – бодро начал Валдис. – Впереди финал нашего сегодняшнего сражения! Сейчас я назову песню, и та команда, которая угадает исполнителя первой, побеждает! Итак, внимание: кто исполняет песню «Тореро»?
- Мы! – одновременно выкрикнули Дуб, Грановский, Кипелыч и Маврик. И замолчали, переглядываясь.
- Как это «мы»? – вкрадчиво поинтересовался Кипелов. – Это, вообще, наша песня.
- Интересное дело! – фыркнул Виталий. – Мы её на прошлом концерте пели!
- Вы пели мою песню?! – подскочил Алик.
- Ну и что?!
- Воры! – крикнул, не сдержавшись, Кипелов. – Только и знаете, как чужие песни уводить!
- А кто у нас «Колизей» украл? – возмутился Холстинин.
- Не «Колизей», а «Вавилон»!
- Не «Вавилон», а «Колизей»!
- «Тореро»! «Тореро» верните! – орал Грановский, но его никто не слушал.
- И «Дыханье тьмы» Холст придумал! – выкрикнул Дуб, по ходу дела награждая Валерку вторым фингалом.
- Чего?! – Кипелыч раскрыл рот от изумления.
- Ты просто «1100» переделал! – вопил Виталик. – И рифф из «Горящей стрелы» ты украл и в «Матричного бога» превратил, извращенец!
Кипелов молча выслушал претензии, развернулся, схватил со стойки микрофон, и врезал Дубу в лоб. Уже падая, Дубинин ухватил Кипа за футболку, и оба рухнули, попутно повалив автора «Тореро». Маврик с Поповым смерили друг друга взглядами, и вцепились друг другу в хаера. Нещадно кусаясь и царапаясь, гитаристы покатились по студии в сторону Пельша, по дороге затянув в клубок Холста. Ведущий с ногами запрыгнул на стойку, прижимая к груди микрофон.
Рина с Юлей, сидевшие в углу на диванчике, вскочили на ноги, размахивая руками и крича:
- Теря! Разнимай их, разнимай!
Теря бросился разнимать, но по дороге запутался ногой в хаере Грановского и рухнул сверху, придавив Дуба, Кипелыча, и самого владельца хаера.
- Ну что ж ты, Теря, - грустно вздохнула Рина, глядя, как Терентьев пытается выпутаться из недр волосяной пучины.
- Беркут! Максим! Что вы стоите? – не унималась Юля. – Тащите их в разные стороны! Маня! Помогай!
Драммеры и вокалист переглянулись, и помчались догонять укатившихся гитаристов.
В разгар всеобщего веселья в студию ворвался Константин Эрнст, с горящим взором убийцы. За ним неслась орава гримёров, стилистов, операторов и ещё чёрт знает кого.
- Выключай! – с порога рявкнул Эрнст оператору. – Вырубай это всё на хрен! Какую передачу завалили, идиоты!
- Рина! Убери его! – взмолилась Юлия.
Рина схватила с дивана подушку, и метко швырнула в директора Первого канала. Эрнст упал, погребённый под диванным пуфиком.
- Гол! – завопил Макс.

Успокоились арийцы только через час, когда крушить в студии было уже нечего и некого. Порядком помятые и потрёпанные, металлисты возвращались в свои студии на арийском автобусе – Рина наотрез отказалась везти кипеловцев на своей машине. Возвращались шумно, по дороге горланили песни, дружески отвешивали друг другу подзатыльники и по-братски выдирали хаер. В утешение Юля купила арийцам ящик пива. Ну что такое ящик пива для десяти взрослых металлистов? Упились все. Спьяну Кипелов предложил расчесать Грановскому хаер. Расчесали. Оставив в хаере половину зубчиков от расчёски.
Потом играли по очереди песни на одиннадцатой по счёту гитаре Холста, пока на ней не осталась только одна струна. Потом лечили фингал Кипа и отдавили ему ногу. Потом заплетали Маврику косичку и случайно заплели туда дубовский ботинок на шнурке. Потом искали ботинок. Нашёл ботинок Маня и случайно уронил его на голову спящему Тере. Долго отдирали Грановского от Мани, которого привязал к нему Теря. Выпутывали Терю из роскошного хаера Алика – он запутался в нём, совершая экзекуцию над Манякиным. Потом...
В общем, когда автобус подъехал, наконец, к кипеловской студии, и арийцы распрощались с собратьями по металлу, нельзя сказать, чтобы они сильно загрустили. Грустить начали только после того, как выяснилось, что хитрый Рыжий бес умыкнул из автобуса остатки пива.
Высадив «Арию» возле их студии, Юлия некоторое время наблюдала из окна, как они исчезают в подъезде, цепляясь друг за друга, чтобы не упасть.
- Никогда! – вырвалось у неё.
Арийцы обернулись, недоумённо глядя на менеджера.
- Что «никогда»? – полюбопытствовал Макс.
- Никаких больше передач на Первом канале! – откликнулась Юля. – Ни за что! Никогда!
И слово своё она держит до сих пор.

[Vincent]

Logan, Долго смеялся)))))

[Logan]

В детстве с будущим гитаристом супер-группы «Ария» Сергеем Терентьевым никто не хотел играть. Даже воспитательница в яслях его боялась, потому что все дети были маленькие и визжали тоненько, а Теря был большой и орал басом, отчего у заведующей уши сворачивались в трубочку. Тогда его сажали отдельно от других детей и давали большую плюшевую крысу с обгрызенным носом. Сереженька лупил игрушкой по стенам, пока из нее не полезли нитки. А уж с нитками он разобрался по-своему: натянул их на веник и разучивал первые аккорды.

[Logan]

Воскресное утро начиналось довольно недурно: светило солнышко, пели почти очумевшие от прихода долгожданного лета птички, мирное население спало непробудным сном, совершенно не подозревая, что через пару часов придется проснуться и маяться от похмелья или, что еще хуже, от безделья…
Александр смотрел на закипевший чайник так, словно гипнотизировал его. На кухню вошла Жанна и, не церемонясь, заварила себе кофе, да так быстро, что брат и слова не успел вымолвить (следует заметить, что воды в чайнике было ровно на одну кружку).
-А ну отдай! – заорал брат. – Это мой кофе!
-Ха! Ты на нем не расписывался!
-Не зли меня, сестра!
-Да что ты сделаешь?
-Ах таааааааак???! Жаааааннаааа из тееееех королеееееееев….!
Ну, и далее по тексту. Сестра, забыв обо всем на свете, с гневными воплями помчалась за братом, который резво удирал от нее. Долго они бегали по квартире, пока Жанна мастерски не ухватила брата за волосы и не начала дубасить (этому сложному маневру она научилась от матери), приговаривая что-то о потере страха и совести избиваемым объектом. Объект между тем продолжал голосить один из главных арийских хитов. Неизвестно, сколько бы еще продолжалось сие безобразие, но тут перед дерущимися возник глава семейства, страшно взлохмаченный, в пижаме с надписью "Heavy Metal" и тапочкой в руке. Для тех, кто не понял – народу явился никто иной, как Кипелов Валерий Александрович.
-Что происходит? – строго осведомился он, нахмурившись.
-Что, нельзя было другое имя этой бабе дать???!!! – заорала Жанна. – Или песню написать вот про этого придурка?
«Придурок» разозлился и цапнул сестру за руку, за что та отвесила ему люлей, после чего горе-родственнички снова заголосили.
-Жанночка, ну не виноват я! – воскликнул Кипелов, но поняв, что его никто не слушает, снова пришел в ярость и заорал так, что затрясся в шкафу старый сервиз: - А ну прекратить! Сейчас все у меня получите!!! Поспать нормально не дают!!! Только с гастролей вернулся!!!!!!! Изверги, а не дети!!!!!!!!
-Это кто здесь «дети»? – возмутилась Жанна. – Ты, папочка, перепутал что-то, у тебя уже внучка есть, между прочим…
-Он просто забыл, с каких гастролей вернулся, - хихикнул Александр.
-Отцу грубить?!!!
Неизвестно, что бы случилось теперь, когда все готовы были убить друг друга (за неимением успокоительного, которое уехало «к маме» рано утром), если бы в зал с еще более дикими воплями не вбежала маленькая девочка. Не обращая внимания на драку матери и дяди, она схватила Валерия Александровича за ногу и завопила:
-Деда, деда, там диверсант!!!
-Где? – удивился Кипелов.
-Там, в соседнем доме, консервы слушает!
-Какие консервы?!
-Попсовые.
-А, это полуфабрикаты… тьфу, фабриканты, - дошло до Александра.
-Консервы! – возмутилась девочка и потащила дедушку в сторону балкона, - вот сам послушай.
-Не хочу я слушать! – возмутился Золотой Голос.
-Тогда идем распеваться! – воскликнула Жанна. – Споем-ка «Александра, Александра…».
-Я тебе спою! – заорал брат.
-Так, спокойно, - поднял руку с тапочкой Валерий Кипелов, - внученька, неси баян, будем петь «Ой, мороз, мороз»…

Кхм, дальнейшее представить несложно, а кому сложно, тот многое теряет, ибо картина была потрясающая: русское народное творчество в исполнении семейства Кипеловых с посильной помощью старого баяна… Консервы тут же затухли, а некоторые соседи начали неистово колотить по батареям, но ничто не помогало, однако ж на их радость Валерию Александровичу позвонила Рина Ли и заставила немедленно ехать в студию.


-Что-ооооо? – лица музыкантов выражали крайнее изумление. – Куудаааа?
-На необитаемый остров! – не унималась менеджер. – И нечего такие лица делать, поедите раз надо, к тому же вы там не одни будете, а вместе с «Арией»…
-Каааааааааак?!!!!!!
-Так! Плевать первому каналу на ваши отношения, еще поедут Грановский с Серышевым. Это ваше племя. А другое – попсовое.
-Они хотят нашей смерти… - пробормотал Валерий.
-Не-е-ет, - усмехнулся Маня, - бери выше – кончины остатков русского тяжеляка!
-Это как минимум, - согласился Харьков.
-Ну, тогда собирайте чемоданы! – радостно воскликнула Рина Ли.
Музыканты злобно зыркнули на менеджера и разбрелись по домам.


Расстановка сил

Большая яхта бороздила просторы Карибского моря. На ней плыли все участники «Последнего героя». Зрелище, надо сказать, было жуткое: по левому борту стояла вся наша металлическая братия при всем параде, разве что гитар и барабанных установок не было, хотя Маня таки захватил с собой палочки и теперь радостно молотил ими по поручням; напротив, то бишь по правому борту, тряслись консервы (полуфабриканты), их очень пугал вид бравых металлистов, зыркающих на них только так (разве что файерболы глазами не метали). Впрочем, попсята тоже были при параде, как-никак, а им обещали встречу с главой целого острова.
-Ну вот и встретились, - пробормотал Кип, которого угораздило встать рядом с Холстом.
Гитарист все услышал и съязвил:
-Мир тесен!
Музыканты злобно переглянулись и в следующие мгновение, наверное, вцепились бы друг другу в хаера, но тут на палубе появился Серышев, немного припозднившийся с выходом.
-Вон он! – заорал вдруг Беркут, - вон он, извратитель хитов!!!
С воплем: «Смерть извращенцу!!!» особо вспыльчивая часть металлистов погналась за Серышевым. Тот дико вскрикнул и в одно мгновение оказался на шпиле яхты, и уже оттуда голосил, что не виноват, что это все в силу обстоятельств, и что, вообще, сегодня погода хорошая.
-Хорошая для твоей казни! – заржал Дуб, которому, в принципе, было наплевать на все грехи Серышева вместе взятые, но оч-хотелось над кем-нибудь позабавиться.
-Чего это они? - удивился Маня.
-Не знаю, - пожал плечами Алик Грановский, - наверное, дело, правда, в погоде.
Между тем, добрую половину консерв хватила кондрашка от всего увиденного, а половина злая находилась в полуобморочном состоянии. Одна особо нервная консерва даже свалилась за борт, на что никто не обратил внимания, кроме Серышева, которому многое было видно с высокого шпиля, в том числе и подозрительно-огромный чемодан Рыжего Беса.
-А-а-а-а!!! – вопил он, - отвалите от меня, мать вашу! Человек, блин, за бортом! А-а-а-а!!!
-Так человек или блин? – не понял Попов.
-Попсовых шкур не жалко! – завопил Теря и начал трясти шпиль.
-А-а-а-а!!! – не унимался Серышев. – А-а-а-а!!! Вам же все равно делать нечего! А-а-а-а!!!
В это мгновение Теря так трясонул шпиль, что Серышев, не замолкая, свалился за борт.
-Хм, а почему он не тонет? – спросил Беркут.
-А ты догадайся с трех раз! – съязвил Дуб, - попсовое происхождение сказывается, полукровка, блин.
-Не правда!!! – орал Серышев, отплевываясь и барахтаясь среди теплых вод Карибского моря. – Я примерный металлист, не то, что вы, изверги!!!
-Это кто тут изверг?! – возмутился Теря и кинул горе-вокалисту спасательный круг, и попал, надо сказать, прямо по носу, отчего бескрайние морские просторы рассек еще один дикий вопль и парочка не совсем печатных выражений.
-И это чудо вытащи, - крикнул Кип, указывая на безжизненную консерву, дрейфующую аки поплавок и не тонущую по известным причинам, - нечего природу загрязнять!
Серышев снова выругался и поплыл исполнять волю будущих соплеменников. Как раз в тот момент, когда экс-мастер с консервой через плечо и спасательным кругом на шее вылез на палубу, явился ведущий и представился:
-Инквизитор.
-Вот ********! – воскликнул Беркут, но тут же замолчал.
-Значит так, - сказал Инквизитор, смерив всех строгим взглядом, - мы начинаем «Последний герой», в котором сразятся рокеры и представители эстрады…
-Попса! – заорал кто-то особо нервный, но Теря тут же врезал Максу Удалову по зубам, и пока тот приходил в себя, Инквизитор продолжил:
-Сразятся они, значит… и… блин, текст забыл… а, ладно, ныряйте, короче, все в море и плывите вон к тому острову.
-Не буду я нырять! – возмутился Серышев, - я только вылез оттуда!
-Так, доплываете, значит, до острова и бежите сначала лесом, потом деревней (кстати, там живут людоеды), потом…бежите, блин, до другого конца острова. Чье племя будет первым – получит чемодан с провизией, а чье вторым – получит тоже. По одному волшебному пендалю на каждую персону. Усекли?
Герои обреченно закивали.
-А как же встреча? – заикнулся кто-то из попсят.
-Про деревню слышали? Вот там и встретитесь, а теперь – марш в воду.
Героям оставалось только повиноваться. А Инквизитор тем временем достал маленький деревянный кинжал и с воплем: «Изыди, нежить!» заколол одного из операторов, что поспособствовало еще более быстрой высадке участников. Металлисты все разом булькнулись в воду и пошли ко дну. Один Серышев никак не желал погружаться. Маврик всучил ему свой огромный чемодан, и все встало на свои места. Погрузилось, то есть.
На дне было красиво: справа возвышался коралловый риф, вокруг которого плавало множество рыбок всех мастей и калибров, слева, метров через десять, зияла темная бездна.
-Удачно приземлились, - булькнул Маврин.
Кипелыч кивнул.
-Куда теперь? – спросил Грановский, тщетно пытаясь угомонить свою шевелюру, в цепкие косы которой уже попались Маня, Попов и Холст.
Все, не сговариваясь, посмотрели наверх. Преломленные солнечные лучи рассекали толщу воды, отсюда мир казался совсем другим… однако, прекрасные грезы металлистов нарушили барахтающиеся прямо над головами попсята.
-Ой, - вдруг булькнул Леша, - там рыбка!
-Хорек, не тупи, - разозлился Дуб, увертываясь от волос Мастера, - тут целое море рыбок!
-Не, эта особенная, - расплылся в улыбке юный басист, - я про нее в книжке читал, белая акула называется….
Металлисты повернулись, издали беззвучный вопль и, что было сил, погребли к берегу. Уже меньше, чем через минуту, они выползли на свежий воздух и облегченно вздохнули, развалившись на песочке. Один Серышев, матерясь, тащил по отмели огромный чемодан Маврина.
-Эй, - заорал вдруг Холст, - вы чего все разлеглись тут! А ну-ка марш на реп… в смысле, на другой конец острова! Или хотите попсе какой-то сдаться без боя?!
Последняя реплика знаменитого гитариста задела стареющих металлюг за живое и они, кряхтя и тихо проклиная всех на свете, в особенности, наступающих на ноги, затрусили по узкой тропинке, проложенной через густые тропические джунгли.
-Стойте! Стойте! – вопил Серышев, - помогите мне кто-нибудь этот чемодан нести! Маврин, сволочь, твой же чемодан!
-Харьков! – злобно зыркнул на басиста «сволочь», - а ну быстро помогай! Или ты позволишь чтобы твоего наставника обзывали всякими обидными словами?!
Леша вздохнул, подумав, что Серышев все-таки прав, но спорить не стал. Внезапно Беркут, бежавший позади Холста, остановился, засмотревшись на одно из деревьев. Как и следовало ожидать, все остальные не успели затормозить и свалились в одну огромную кучу, придавив бедного вокалиста. В стоячем положении остался только Холст, да еще Харьков с Серышевым, потому что порядком отставали и упасть в кучу просто не успели.
-А ну вставайте быстро! – яростно замахал руками гитарист, переплюнув в этом почетном деле даже Кипелова, - чего попадали, ноги что ли заплетаются?
-Не, Беркут! – отозвался откуда-то из кучи Дуб.
-Как, он уже заплетается? – искренне удивился Удалов и они вместе с Маней и Серегой Поповым заржали.
-Беркут, ты чего это заплетаешься? – ехидно спросил Теря, ему повезло упасть поверх всех остальных, поэтому в придачу к своей реплике гитарист еще смачно поерзал.
-Ой, Теречка, не надо! – взмолился Кипелов откуда-то из-под Алика Грановского.
-Ерзай, Теря, ерзай! – захохотал Дуб и вдруг дико взвыл.
-Так-то, - хмыкнул Маврин и облизнулся.
-Ах ты! – заорал Дуб, багровея от злости. - Да как ты смел?! Да я тебе!
Через мгновение завязалась драка. Дрались все. Харек и Серышев делали ставки. Холст рвал от досады последние волосы. Где-то в недрах кучи отчаянно вопил Грановский, успевший отвыкнуть от столь привычного для всех «арийцев» способа выяснения отношений, хотя когда-то Алик мог заткнуть за пояс даже Холста с Большаковым вместе взятых…. Мастеру в экстренном порядке пришлось вспоминать эти золотые времена, и уже через пару минут виновники драки были схвачены его умелыми руками за шкварники, остальные барахтались где-то среди бескрайних волосяных просторов.
-Пустите, пустите! – вопил Беркут, - у меня хаерофобия!!!
-По тебе видно, - съязвил Кипелов, злобно сверля нового «арийского» вокалиста взглядом.
-Хоооолст!!! – завопил Беркут, - скажи ему, чтоб он на меня так не смотрел!
-Это еще что, - хохотнул Теря, - вот когда Кипелыч проголодается…
-ТАК! – не выдержал Холстинин, чувствуя, что все начинается снова, - сейчас Алик отпустит вас на счет три, и только попробуйте опять подраться. Раз, два, тр…
-Змея!!!! – заорал Беркут, указывая на дерево, с которого свешивался внушительных размеров удав, - вон, вон она, я знал, я знал, я поэтому остановился!!!!
Через полсекунды металлистов как ветром сдуло. Даже чемоданщики, и те чесали так, что только пятки сверкали. Остановилась вся эта компания, лишь добежав до деревни. На единственной улице, по краям которой располагались приземистые кривые хижины, было пусто и тихо.
-Не нравятся мне пустые деревни, - пробормотал Холст, - ох, не нравятся…
-Ладно, - отмахнулся Маврин, - пошлите поскорее пройдем ее…
Не успел он это сказать, как перед музыкантами возникли маленькие злобные папуасы с горящими глазами, человек эдак тридцать и все мужского полу, да еще и с увесистыми костями в руках.
-А вот и людоеды, - печально прокомментировал Леша, - про них я тоже читал…
-Ребята, послушайте, - начал Кипелов, сделав шаг вперед, - мы только на ту сторону перейдем и все…
Людоеды взвизгнули и чуть не порвали бедного вокалиста на части, благо, Теря успел его выхватить и посадить к себе на шею.
-А ну брысь! – гаркнул гитарист на мелких папуасов.
Они с визгами разбежались и собрались в кучку немного подальше.
-Что будем делать? – спросил Маня.
-Прорываться! – воскликнул Дуб.
-Да, это самый оптимальный вариант, - согласился Мастер.
-Значит, решено, - кивнул Холст.
-Что решено? – не поняли Серышев с Харьком.
-Ничего, - отмахнулся Холст. – Значит так, ты, Теря, бежишь первым, потому что они тебя боятся, а мы все следом.
-А с каких это пор ты тут командуешь? – начал заводиться Терентий.
-Послушай Холста, Теря, беги первым, авось добежишь, - тихо сказал Кипелов.
-Эх, убить бы вас всех… - пробормотал Теря и громко крикнул, - ну, побежали!
И племя металлистов рвануло с места. Людоеды встали на манер детей, играющих в «кондалы». Теря с воинственным воплем, издаваемым Кипеловым, протаранил сию скромную живую стену, вслед за ним поспешили остальные. Маня одолжил одну палочку Максу, и теперь драммеры бежали по краям, тыкая папуасов в самые неожиданные места. Замыкал все это дико вопящее безумие Серышев, который отмахивался от людоедов чемоданом. Местные жители не ожидали такой прыти от новоиспеченных героев, поэтому все, кто еще уцелел после Тери, барабанных палочек и мавринского чемодана, застыли от изумления. Людоедовы жены и дочери выбежали из хижин и в припадке восхищения начали бросать в музыкантов кости.
-Спасибо, спасибо, - кивал Кипелов, увертываясь от особо метких и подгоняя Терю.
Не известно, что бы случилось дальше, но тут к деревне подоспели попсята, порядком помятые удавом, и людоеды поспешили на поимку более легкой добычи. Металлисты даже не стали оборачиваться, они вообще бежали, ничего не видя, до самого берега. И не факт, что здесь бы остановились, просто их окликнул Инквизитор и попросил помочь в закапывании второго оператора, который имел глупость подойти слишком близко. Музыканты вежливо отказались и попадали в тенек под пальмами – отдохнуть.
-Вот это пробежка, - пробормотал Макс Удалов.
-Точно, - тяжело дыша, согласился Маня, - ужас.
-Меньше сидеть на месте будете, - фыркнул Серышев, - вот наш Тоня…
-Поговори еще, - гаркнули драммеры, не сговариваясь.
-Смотри-ка как быстро спелись, - ухмыльнулся Попов.
-Скорее уж сбарабанились, - заметил Кипелов.
-Так, - пробормотал Инквизитор, - начнем без них, короче, расстановка такая: на одном острове ваше племя Тяжелого Металла, на другом их – Попсовое. А на этом - летняя резиденция Инквизиции, всякие пыт… то есть, испытания тоже здесь будем проводить. Кстати, вон ваш чемодан с провизией. Пойду в деревню схожу, а то состязаться вам не с кем будет.

Карта





Однако, никуда идти не пришлось, папуасы сами притащили попсят, да еще и наорали на Инквизитора, что тот им всякую несъедобную дрянь подсовывает. Прогнав людоедов, ведущий приказал всем участникам рассесться в лодки своего племени.
-А почему у них два чемодана? – заголосили попсята, - это нечестно, пусть они второй нам отдают!!!
-Да-а? А может вам и первый отдать, - начал издеваться Дуб.
Но ничего не вышло, попсята были неугомонны, они вопили о несправедливости, о натравленном на них удаве и заговоре
металлистов с людоедами.
-Да отдайте вы им этот чемодан! – пробормотал Алик Грановский, - что мы, кокосов себе не насобираем? А то эта мелочь нас доконает.
Поразмыслив немного, все остальные согласились и Теря бросил в лодку Попсового племени один из чемоданов, едва ее не
опрокинув.
-Жаль, - тихо вздохнул Серышев.
Загудели моторы и лодки разъехались в разные стороны.


День первый

Металлистов самым наглым образом высадили из лодки за километр от берега. Во избежание второй встречи с «рыбкой», музыканты поспешили выбраться на берег. Уставшему их взору предстал пустынный песчаный пляж и тропический лес в полсотни метров от воды.
-Весело, - вздохнул Беркут, - кто-нибудь смотрел предыдущие «Последние герои»?
-Пару серий, - признался Грановский, - ради спортивного интереса.
-Частично, - уклончиво ответил Кипелов, - делать было нечего…
-Ну а первую серию ты видел?
-Да я же говорю, частично спал, частично смотрел… они там страдали, кажется…
-А дом разве не строили? – искренне удивился Теря.
-Не, только страдали, и поесть просили, а дом только серий через пять начали строить…
-Что, страдать целых пять серий? – заорал Беркут.
-Ужас, это ж «Санта-Барбара» какая-то! - воскликнул Маврин.
-Не, там как минимум десять, - покачал головой Кипелов, - на «Рабыню Изауру» больше похоже.
-Ты что, Валер, рехнулся? – возмутился Дуб, - да там двадцать пять – это только первая слеза…
-Ну, это смотря по какому поводу слеза, - заметил Грановский.
-Ребят, - ошалело уставился на них Холст, - да вы чего?
-А что такого? – удивился Беркут.
Холст окончательно выпал в осадок.
-Ну вот, - укоризненно пробормотал Удалов, - довели человека! Пошлите, осмотримся лучше, а то стоим посреди пляжа, как дураки.
Все согласились с предложением драммера и побрели в сторону джунглей, выжимая по дороге волосы и вызволяя из них мелкую морскую живность.
После получаса усиленных чесаний затылков решено было разделиться: пара человек разжигают костер, остальные собирают подходящие палки для строительства дома. Костровыми выпало быть драммерам.
-Все равно толку от вас мало, - странно отмахнулся Холст.
-Чего это он? – удивился Макс.
-Не знаю, - пожал плечами Маня, - кстати, ты помнишь еще, как костер разводить без всего?
-Нет, - честно признался Удалов. – Давай подумаем.
Маня согласился. Думаю, не стоит напоминать, как наши доблестные металлисты думают…
Харек и Серышев, отстраненные от поисков стройматериалов вследствие того, что все время находили всяку бяку вроде осиных ульев и норок ядовитых пауков, присоединились к драммерам. Как группа поддержки.
-А я читал, - начал вдруг Харьков, - что надо сначала вырыть яму под костер, потом дрова туда положить…
-Эврика! – вскочил Макс, - Леха, пошли за дровами, а вы яму начинайте копать.

Когда ритм-секция вернулась с охапкой тропического хвороста, то немного растерялась: Мани и Серышева нигде не было, только рядом с местом предполагаемого костра возвышалась гора песка. Макс и Леха подошли ближе, их глазам открылась огромная яма метра в два глубиной. На дне усердствовали пропавшие друзья.
-Э, вы чего? – удивился басист.
-А? – отвлекся от копания Маня, - вы вернулись уже?
-Хватит такой ямы? – спросил Серышев, вытирая пот со лба, глаза вокалиста светились азартом.
Харьков усиленно закивал:
-Да, да, вполне! Только костер в другом месте придется разводить, тут пересечение косых меридианов и все такое…
-А, ну ладно, - вздохнул Серышев, - мы и в другом месте можем выкопать…
-Нет, нет, - замахал руками Алексей, - в тропических лесах лучше вообще ямок не рыть, климат позволяет…
В общем, с горем пополам, костровище подготовили, оставалась самая малость – добыть огонь. Долго ломали над этим головы металлисты, Маня напрягся так, что барабанные палочки, которые он неугомонно теребил, густо задымились и вспыхнули.
-Ура! – заорал Леша.
-Тебе-то весело, - обиделся Маня, - а мне теперь новые покупать…
-Он этого не поймет, - вздохнул Удалов.
-Да он про огонь, придурки! – воскликнул Серышев, и отобрав у Мани горящую палочку, кинул ее в кучу хвороста, после чего начал усиленно дуть.
Драммеры переглянулись, и издав победный вопль, принялись исполнять вокруг костра танцы северных шаманов.
-Дров лучше принесите, - заметил Попов, который проходил мимо с огромным бревном, - а то потухнет…
Оставив Лешу у костра, Макс, Маня и Серышев побежали за дровами.
-Во придурки, - подивился Дуб, который вызвался на роль младшего зодчего.
Холст кивнул, не отвлекаясь от глубоких раздумий, - последний раз он строил некое подобие шалаша лет тридцать назад, а может и все сорок. Остальные соплеменники сидели вокруг натасканных «даров природы». Чего только не было в этой куче: пальмовые стволы, длинные нити лиан, зеленые бананы, обломки, ветхие паруса, пустые бочонки, карта острова сокровищ и… череп!
-Вы где его откопали? – нахмурился Холст, разглядывая сей предмет скелета.
-Ну, - потупил взор Кипелов, - ты же сам сказал – все нести… там, правда, еще полкорабля осталось, можно…
-Не надо, и этого хватит, - вздохнул Холст. – С чего начнем?
-А я читал…


День второй

-И что же это у нас такое получилось? – с интересом разглядывая «дом», произнес Дуб.
Никто не ответил. Музыканты старались до поздней ночи, и особенно не обращали внимания на то, что именно они строят.
-Леш, а как та книга называлась? – спросил Теря, - Напомни-ка мне, не пособие ли для начинающих сюрреалистов?
-Н-нет, сделай сам было написано…
-Да-а…. – только и смог произнести Беркут.
Строение, и правда, вселяло нехороший трепет, а местами и тихий ужас, и походило на гибрид избушки Бабы-Яги (без куриных лапок), походной палатки (всему виной старый парус, который надо было куда-нибудь приладить, не пропадать же добру!) и, частично, корабля (Кипелов таки притаранил вместе с Терей, Поповым и Мавриком вторую половину судна).
-Ладно, - наконец изрек Холст, - главное, что внутри спать сносно.
С этими словами он водрузил череп на остатки мачты, торчащие как раз над импровизированной дверью. Вообще, здесь можно было отыскать много чего импровизированного, - Алик Грановский постарался на славу.
Все блаженно вздохнули. Теперь можно было и пострадать. Серии хотя бы две…
Внезапно на соседнем острове послышался дикий вопль.
-Чего это они? – удивился Кипелов.
Все пожали плечами.
-Кстати, - заметил Беркут, - нам в доме щели надо заткнуть, а то дует…
-Бананами заткни, - ответил Маврин, - там, за домом, еще остались. Да я серьезно, мне тоже дуло. Кстати, где мой чемодан?
-Опомнился! – фыркнул Дуб, - вчера еще его открыли, там, кстати, много полезных вещиц оказалось, а вот из хавыча только кофе и консервы…
-Консервы?! – заорал Рыжий Бес.
-Ну да…
-Теря, сволочь, ты зачем мой чемодан Попсовому племени отдал?!
-Отдал, какой ближе был! А за сволочь сейчас ответишь!!!
-Эх, Теря, Теря… - Маврин был безутешен и не замечал угроз, - что же ты натворил…
-А что в чемодане-то было? – спросил Попов.
-Бомба атомная, - хихикнул Макс Удалов.
-Не, - замотал головой Маня, - «джексон» его синий.
-Не мелочитесь, - встрял Дуб, - судя по коэффициенту страдания по меньшей мере – Ленка.
-Хуже, - простонал Маврин, - там был Стыров…
-ЧТО???! – хором воскликнули десять голосов.
-Тяжелый он у тебя, однако, - заметил Серышев.
-Да я ведь, - убивался Маврин, - Да я же… Он так просился, говорил, никогда на Карибах не был…
-Ладно, - успокоил его Холст, - теперь побывает, наверняка, его уже выпустили…
-А не об этом ли был крик? – почесал затылок Алик.
-Скорее всего, - согласился Кипелов.- Пошлите что ли тоже поубиваемся вместе с Серегой…
Музыканты убивались до поздней ночи на радость незримым, но вездесущим операторам, но потом им это надоело и они легли спать.

День третий

Холст проснулся не в самом лучшем расположении духа, как-никак, а ему ночью все уши прохрапели: справа Серышев, слева Маврин, причем Рыжий Бес еще и лез во сне обниматься. Все вокруг спали сном праведников, только Дуб постоянно порывался перетянуть весь парус на себя. Холст приободрил себя тем, что бывало и хуже, например, в Якутске, когда в гостинице отключили отопление на пару с горячей водой, а на улице было минус сорок по Цельсию. Так что это еще цветочки…
Гитарист выбрался из дома, что было сделать весьма непросто, ибо Теря развалился в аккурат напротив двери, подмяв под себя драммеров. Но Холсту, согласитесь, не привыкать. Он ловко преодолел препятствие и направился к небольшой бухте, что находилась рядом с их лагерем. То, что гитарист узрел там, повергло его в шок. Нет, он, конечно, многое повидал на своем веку, но чтоб рано утром в бухте на побережье Карибского моря ему явились три пятых точки знаменитейших рокеров России, а именно Грановского, Кипелова и Беркута, - это уже слишком!
-Вы чем тут занимаетесь? – возмутился Холст.
-Тихо, - шикнул на него Алик, - не видишь что ли, завтрак ловим!
В подтверждении этого Кипелыч резко распрямился, вытащив хаер из воды. Рыба шлепнулась Холсту под ноги. Гитарист присвистнул. На берегу валялась еще парочка рыбешек.
-Это все мои, - похвастался Валерка. – А вот Алику сегодня не везет…
Грановский снова шикнул.
-Беркут, - прошипел Холст, - а ты-то кого ловить собрался своими обрубками? Постеснялся бы что ли…
-А ему стоять так нравится, - усмехнулся только что подошедший Дуб.
Басист был с ног до головы завернут в парус.
-Да ну вас, - обиделся Беркут, - я, может, ради спортивного интереса…
-Да заткнитесь вы! – не выдержал Грановский.
Кипелов, между тем, выудил еще одну рыбку, чешуя которой переливалась изумрудным цветом.
-Красивая, - мечтательно вздохнул Золотой Голос.
-Лучше б золотую поймал, - пробормотал Холст.
-Э, нет, - усмехнулся Кипелов, - не думай даже.
-Вы это о чем? – нахмурился Дуб.
-О золотой рыбке, - ответил Холст.
Дуб многозначительно кивнул, хотя ничего не понял.
-Н-н-н!!! – злобно произнес Грановский.
-Алик, - задумчиво сказал Кипелов, - по-моему, у тебя клюет…
-Сам вижу! Я ж голову вытащить не могу… чего уставились?! Помогайте!
Все дружно кинулись помогать легендарному басисту. Однако, ничего не получалось. То, что «клюнуло», упорно тянуло
музыкантов в морские пучины.
-Надо звать на помощь, - сказал Холст. – Беркут, беги за остальными.
Артур было бросился к берегу, но тут музыканты завопили, ибо Нечто потянуло сильнее. Беркуту пришлось срочно вернуться и помогать.
-Придется звать так, - вздохнул Кипелов и завопил: - А-а-а-а! ЛЮДИ!!! ПОМОГИТЕ!!!…..

Между тем, в доме и не думали о том, что в нескольких десятках метров соплеменники попали в беду.
-Скучно, - зевнул Серышев, обмахиваясь листом от пальмы.
-Хочешь, я тебя побью? – спросил Теря, - будет весело.
Остальные вяло усмехнулись. Драммеры и юный басист снова занимались костром. А Попов с Мавриным все еще спали…в обнимочку…валетом…. Теря решил, что это непростительно – спать, когда он бодрствует. Именно поэтому гитарист направился в дом будить сладкую парочку.
Серышев присоединился к костровым и сказал:
-Ставлю три кокоса, что дом придется строить заново.
-А я – пять бананов, что Попову – вставлять новые зубы, - Маня протянул Серышеву руку.
Макс Удалов разбил спор.
Послышались дикие крики.
-О, начинается! – обрадовался экс-мастер.
-Да нет, это же Кипелыч орет! – воскликнул Леша, - зовет на помощь.
-Пойдем? – спросил Маня.
Ответа получить он не успел, потому что в это мгновение из дома выскочил взъерошенный Маврин, следом за ним – Попов в семейных трусах и одном носке…на ухе. Теря, злобно усмехаясь, выскочил тоже.
-А-а-а-а-а!!!! СПАСИТЕ!!! HELP!!! SOS!!! ДА ПОМОГИТЕ ЖЕ, МАТЬ ВАШУ!!!
-Чего расселись? – сверкнул глазами Маврин.
И музыканты нехотя побежали к бухте вслед за Рыжим Бесом, подгоняемые Двухметровым Экзекутором. Сказать, что они офигели - значит ничего не сказать! Не каждый день приходится видеть подобные картины: Дуб, Холст, Кипелыч и Беркут тянут Алика Грановского в сторону берега, а Нечто – в море. Времени на размышления не было, все кинулись на помощь, причем гитаристы – остальным музыкантам, а драммеры – неведомому монстру.
-Да не ему, нам! – завопил Беркут.
Драммеры вздохнули и присоединились к остальным. Со стороны происходившее чем-то напоминало «Репку», разве что репка в оригинале так отчаянно не вопила, да и ботва у нее была поскромнее…
-Раз, два, тянем! – заорал Теря.
Усилие. Еще. Еще. Еще…. Музыканты дерганули, что было сил и… вытянули репку! В смысле, рыбку. Рыбка оказалась подводной лодкой, прочно опутанной хаером Грановского.
-Ого! – воскликнул Харьков, - американская!
-Ну ты, Алик, молодец! – разозлился Холст, - выудил завтрак на нашу голову! Как есть прикажешь?
-С майонезом! – съязвил Грановский.
Тем временем из подводной лодки выскочили два мужика, по всему виду – до мозга костей мачо, и начали страшно материться, правда на свой манер. Потом они уставились на музыкантов и один из них сказал:
- Do you speak English?
Маврин и Удалов закивали и пихнули Беркута вперед, руками показывая, мол, это он тут «спик инглиш». После нескольких минут выяснилось, что мексиканцы просто-напросто сперли лодку у США и теперь прячутся.
-Зачем? – удивился Холст.
-Ну, должна же в Мексике быть хоть одна подводная лодка, - хихикнул Дуб.
После того, как басисту отвесили оплеуху, музыканты и мачо приступили к вызволению подводной лодки из волос Грановского. Процедура прошла быстро и безболезненно, к тому же попутно из мегахаера извлекли килограмм селедки, ящик мертвеца и бутылку рома. По окончании сего действа, музыканты пригласили горе-подводников на завтрак. Пожарили рыбку, запили ромом и текиллой, которая в избытке имелась у мачо. Затем, мексиканцы забрались обратно в подводную лодку и уплыли, оставив героям бочку кактусовой водки в знак огромной благодарности, наши же всучили им ящик мертвеца. Короче, расстались друзьями. Музыканты бочку тут же распили и уснули вповалку прямо около костра.
-А ну поднимайтесь! – закричал кто-то.
Металлисты нехотя начали приходить в себя. Первым открыл глаза, как обычно, Холст.
-В чем дело? – гитарист даже с похмелья умудрялся не терять достоинства.
-В чем дело?! – яростно завопил Инквизитор, - через десять минут прибудет Попсовое племя и начнется первое испытание, а вы никакие!
-Спокойно! – ответил Холст. – Будем готовы.
Инквизитор махнул рукой и ушел. Только сейчас гитарист заметил, что они находятся на острове испытаний, причем остальные соплеменники валяются на песке, не подавая абсолютно никаких признаков жизни.
-ТА-А-АК!
Одним небесам известно, какими методами Холст приводил в сознание музыкантов, но через десять минут все они были готовы к состязанию.
-Значит так, - деловито произнес Инквизитор, когда оба племени кое-как построились друг напротив друга, - сегодня вам предстоит первое испытание, выигравшие получат Тотем, проигравшие – шанс избавиться от лишнего рта.
Попсята закивали, они, как и положено, все еще страдали от голода, холода и прочих напастей.
-А еще нас ма-а-аскиты ку-у-усают, - ныли обитатели соседнего острова.
-Это комары такие огромные? – поинтересовался Дуб. – У нас от них есть верное средство – Беркут.
-Отставить разговоры! – воскликнул Инквизитор, - слушайте внимательно, два раза повторять не буду! Дело, значит, вот какое: сейчас вы разобьетесь на группы по три человека, после чего вас привяжут друг к другу, и в таком вот виде, так сказать, вы должны будите играть в футбол.
-Чего? – в ужасе воскликнули оба племени.
-Ничего! – хохотнул Инквизитор, у которого радости было чуть ли не полные штаны, - классно я придумал, да?
С этими словами он пошел раздавать веревки, попутно разбивая героев на трио. У господина Инквизитора явно были то ли садистские наклонности, то ли давние счеты с русским тяжеляком, то ли просто хотелось разложить все «по полочкам», но получилось вот что: Кипелыч, Беркут, Серышев, затем Дуб, Грановский и Харьков, больше всех повезло Холсту и Маврику, которым достался Теря, ну а оставшегося в одиночестве Попова передали на растерзание драммерам. Попсят тоже поделили, после чего все участники побрели в сторону футбольного поля, тихо матерясь.
-Даю вам пару минут на совещание, - сказал Инквизитор.
Металлисты скучковались около своих ворот, больше напоминающих самоплетенный невод, впрочем, разглядывать особо было некогда.
-Кто-нибудь помнит, как в футбол играть? – спросил Грановский.
-Да это уж полегче, чем рыбу хаером ловить, поверь, - хихикнул Дуб.
-Виталь, не зли меня, не буди ты во мне хомячка!
-Не надо нам тут никаких хомячков, - начал выходить из себя Холст, который уже возложил на себя всю ответственность за племя, чему никто, в принципе, не препятствовал, - и так грызунов хватает.
Харьков покраснел.
-Кипелыч, ты ж у нас футболистом хотел стать! – вдруг воскликнул Маня, - предложи что-нибудь!
-Предлагаю драммеров на ворота, - прищурился Валерий, - все равно они у нас небегоспособные!
-Чего? – завопили обиженные барабанщики.
-Да вы не волнуйтесь, - поспешил успокоить их Беркут, - представьте, что у нас концерт и вы тут стучите…
-Чего это он такое говорит? – нахмурился Маня.
Макс Удалов пожал плечами.
-Решено, эти на воротах, - сказал Холст, - а остальные?
-Так, время ваше истекло! – крикнул Инквизитор, - мы тут с коллегами правила игры обсудили…
Коллеги, разумеется, тоже были инквизиторами и сейчас блестящими от злорадства глазами наблюдали за героями.
-Так вот, правил мы толком не вспомнили, поэтому решили, что будите играть без правил, а вместо мяча вам кокос. Чего смотрите так? Вам не все равно, чем голы забивать? А мяч нам самим еще пригодится…
С этими словами Инквизитор свистнул и бросил кокос на середину поля, а сам отошел на безопасное расстояние. Герои кинулись к «мячу» и… все попадали! И мало того, что попадали, так еще и драться начали! Это в полной мере относилось к трио гитаристов, которые катались по игровому пространству аки перекати поле, страшно матерясь и кусая-царапая-дубася ( в зависимости от степени озверения) друг друга. Басисты коллективно запутались в хаере Грановского. Больше всего повезло вокалистам, которые просто побежали в разные стороны, стукнулись головами и временно потеряли связь с внешним миром. Этим не могли не воспользоваться коварные попсята, которые успели забить аж три гола металлистам, потому что вратари тоже были в нерабочем состоянии – так усиленно ржали над коллегами. Первым опомнился Попов, отмерил драммерам по хорошей затрещине, и вместе они надавали таких люлей противнику, что первая половина тех временно вышла из строя, а вторая – получила неизлечимую рокофобию. В это время Дуб и сам обладатель мегахаера выбрались из волос, Харьков же запутался капитально.
-Ладно, - сказал Грановский, - сиди там, все равно мешаться будешь под ногами, только не рыпайся.
Дуб тем временем пытался привести в чувства трио вокалистов с помощью волшебных пендалей. Первым очнулся Беркут, как еще не привыкший к такому нежному обращению. Серышев тоже пришел в себя и даже попытался дать сдачи, но у него ничего не получилось. Кипелов зевнул и перевернулся на другой бок, пробормотав:
-Уйди, Дубинин, нет у тебя больше власти надо мной!
-Ишь, размечтался! – заржал Дуб, - думаешь, раз ушел, так я тебя теперь и попинать не могу?
-Почему же? – сквозь сон пожал плечами Валерий, - пинаешь же, только я все равно не проснусь.
-Вечным сном, стало быть, опочил? – съязвил Дуб.
-Стало быть, - зевнул Валерка, поудобнее устраиваясь на песке, - если что, я в астрале.
-Кипелыч, харэ прикалываться! - заорал прокатившийся мимо клубок гитаристов. – Начинайте отыгрываться!
Беркут и Серышев, кряхтя, привели Валерия в вертикальное положение, после чего тот нехотя открыл глаза, сладко зевнув напоследок.
-Что будем делать? – спросил Грановский.
-Для начала, - с умным видом произнес Кипелов, - товарищ Харьков, оцените ситуацию.
-Значит так, - начал вещать юный басист, которому сверху было видно много чего интересного, - вижу наших: Маврин кусает Холста за ногу, Холст в ответ выдирает волосы Тере, а Теря лупит обоих, приговаривая…
-Дальше, - оборвал Дуб, - это мы сто раз видели и слышали.
-Справа Инквизиторы, слева попсята, прямо по курсу – вражеские ворота, причем без вратарей!
-Вперед! – радостно воскликнул Беркут.
-Да стой ты! – схватил его за волосы Кипелыч, - Харьков, мяч где?
-Мяч? Не знаю, по-моему его драммеры съели… вон Манякин как облизывается!
-Так, как голы без мяча забивать? – хмуро вопросил Золотой Голос.
-А вон целая куча этих кокосов под пальмами! – заорал Серышев.
Все ломанулись к джунглям, выбрали «мяч» попрочнее, чтоб его еще кто-нибудь не съел и помчались к вражеским воротам. Первый гол забили быстро, второй тоже, а вот после набежали разъяренные попсята и доблестным футболистам-металлистам пришлось отступить. Всю оставшуюся игру они думали о том, как отвлечь противника, облепившего ворота со всех сторон аки мухи свежий навоз. Гитаристы все еще катались по полю, но уже не так яростно, как прежде, драммеры и Попов от скуки начали играть в «камень, ножницы, бумага» на щелбаны. Под конец попсята окончательно обнаглели и начали водить вокруг ворот хоровод, фальшиво напевая про маленькую елочку, которой холодно зимой, но стоило только металлистам сделать шаг в их сторону, как они снова занимали оборонительную позицию.
-Плохо дело, - заметил Беркут, когда Инквизитор показал, что до конца матча осталось пять минут.
-Давайте мяч им отдадим, - предложил Серышев.
Все удивленно уставились на него, даже немного задремавший Лешка, который пригрелся в мегахаере.
-Ну зачем он нам, все равно играть не с кем!
-А это идея, - усмехнулся Кипелов и посмотрел на Дуба.
Тот ухмыльнулся тоже, хотя не совсем понял соплеменника.
-Ну, попсята, хватит придуриваться, - крикнул Дуб, - выходите на честный бой!
С этими словами он пиннул им кокос. Попсовое племя взвизгнуло и кинулось врассыпную, правда, гола все равно не получилось, потому что мяч отскочил от головы вратаря, повергнув оного в нокаут.
-Неплохо, - усмехнулся Грановский, который, как вы помните, был связан с Дубом узами, слава Богу, только веревочными.
Попсята тем временем заполучили мяч и пошли в атаку, однако вокалисты им помешали, да и вратари больше не зевали, разъяренные полученными друг от друга щелбанами.
-На перехват! – заорал Лешка и басисты кинулись к попсятам.
Однако те ловко уворачивались. Да еще и кусаться умудрялись! Правда, это было не самое лучшее решение.
-Ааааааааа!!! – завопил Золотой Голос, укушенный в самое неожиданное место. Это было ухо, а не то, что вы подумали!
Кстати, об ушах. Драммеры сняли с уха Попова одинокий носок, нацепили на длиннющую палку, которая валялась до этого без дела, и теперь отпугивали попсят. Носок действовал более, чем эффективно: противники фыркали, начинали реветь и задыхаться, а самые слабонервные, как обычно, падали в обморок, и их оттаскивали на безопасное расстояние соплеменники.
Пока царила эта неразбериха с носком и, оглохшие, кроме того, от вопля Кипелова, попсята прибывали в состоянии, близком к клинической смерти, басистам удалось завладеть кокосом, и они помчались к воротам противника, прикрываемые сзади вокалистами. Внезапно один чудом очухавшийся попсенок кинулся им под ноги и металлисты с воплем и полагаемым грохотом повалились на песок. При этом мяч вылетел из рук Лешки и приземлился в аккурат Беркуту на затылок. Арийский вокалист потерял сознание. Серышев схватил кокос, и они вместе с Кипеловым помчались забивать заветный гол, оставляя после себя глубокую борозду в песке, впрочем, эта заслуга целиком и полностью принадлежит лицу Беркута…

Тем временем в клубке…
-Терь, может, больше не надо? – спросил Холст.
-Надо, Володя, надо, - ухмыльнулся Маврин.
-Молчи, крашенное чудище!
-Чтооо? Ах ты… да я тебе!
-Это я тебе!
Хряаааась!
-Ой…
-Теря, Теря, я нечаянно, прости, Теречка!
-Н-н-н-нн-н-н-н-нн-на-а-а-а!!!! – завопил Терентьев и клубок покатился с новой, удвоенной силой…

Вокалисты выбивались из последних сил, обливались потом, но все-таки бежали. За ними гнались попсята, которые уже настигли басистов, снова заплутавших в мегахаере. Грановскому удалось запутать ноги нескольким противникам, но шесть человек все еще упорно бежали на защиту своих ворот. Внезапно послышался дикий вопль, кажется, Лешкин. Кипелыч оглянулся, позади попсят грозно катился огромный матерящийся клубок, больше всех разорялся Дуб, которого разом цапнули Маврик, Холст (по ошибке) и несколько попсят, также вовлеченных сюда. Мгновение, клубок втянул в себя оставшихся противников и теперь стремительно приближался к вокалистам. Беркут, приподнявший лицо из песка, ойкнул и снова впал в забытье. Еще пара секунд, и абсолютно все оказались в этом круговороте, за исключением вратарей-металлистов, которые изрядно позабавились, наблюдая это зрелище. Клубок врезался в ворота попсят, развалился и образовал огромную кучу-малу. Холст, теряя последние крохи сознания, собрал остатки сил и выплюнул кокос, который Дуб с Терей умело запихнули ему в рот аж до половины. Мяч, совершив прыжок по каждой голове, приземлился.
-Ничья! – провозгласил Инквизитор.
-УРРРРРРРРРРРРРРРРРА! – Попов, Маня и Макс Удалов радостно запрыгали в своих воротах, размахивая длинной палкой с носком, после чего пошли извлекать из кучи соплеменников.
Делом это было нелегким, ибо в хаере Грановского на этот раз запутались все, причем конкретно. Минут через сорок бесчувственных металлистов коллеги заботливо погрузили в лодку и все вместе отправились обратно на свой остров, где в знак нелегкого сражения и вполне достойного гола водрузили перед домом палку с носком, и реял он аки флаг, а ветер без зазрений совести дул в сторону острова Мадонны…
Попсят погрузили в лодки инквизиторы и тоже отправили на их остров, а сами пошли придумывать очередную пыт…пардон, испытание.


День четвертый

Кипелов проснулся где-то между Мавриным и Дубом. «Угораздило же», - мимоходом подумал Золотой Голос, потому что эта славная парочка даже во сне умудрялась делать друг другу разные мелкие пакости. Вчерашний день вспоминался как страшный сон, а после попадания в кучу – как смутный страшный сон. Дождь глухо барабанил по парусу, повешенному над крышей. «Это мы хорошо придумали, - смягчился Валерий, - да и Беркут неплохо постарался с бананами – не дует почти». Разве что, из угла немного тянуло, но это уже Манина работа… Валерий зевнул и приподнялся на локте. Все спали мертвым сном. Теря, как обычно, у входа, Макс Удалов облизывал во сне барабанную палочку, отобранную у Мани, забившегося в угол. Попов и Серышев забрались к Холсту под парус, который гитарист конфисковал у Дуба за моральный и физический ущерб. Впрочем, басист все-таки урвал себе лоскутик. Беркут пристроился рядом с Терей. Грановский распластал свои руки-ноги за спиной у мерно похрапывающего Маврина. Никто не осмелился лечь к легендарному басисту слишком близко, только в его роскошном хаере, пригревшись, посапывал Харьков. «Какая идиллия», - мысленно вздохнул Кипелов и, повернувшись на другой бок, снова погрузился в сон.


День пятый

Дождь не прекращался. Музыканты периодически просыпались и снова засыпали, и даже Холст не мог разжечь боевой дух племени. Даже славные идеи философии не помогали, напротив, действовали словно первосортнейший клафилин!
Драммеры возились с костром, который то и дело хотел потухнуть. Полная апатия царила на острове Св. Хэви, одному только Лешке было весело, он носился туда-сюда, постоянно всех донимая. В итоге Теря не выдержал и послал юного басиста…за кокосами, потому как консервы уже кончались. Харьков вздохнул, завернулся во внушительный кусок паруса и ушел в джунгли.
Ближе к вечеру забеспокоился Кипелов:
-Куда это Лешка запропастился? Как же мы без басиста то будем?
-Ну, это ваши проблемы, - ухмыльнулся Дуб.
-Это проблема всего племени! – возмутился Грановский, которому Харьков пришелся по душе, хотя бы тем, помогал расчесывать по утрам мегахаер.
-Ха! – выдал Дуб и демонстративно пошел к морю.
В этот момент Маврин схватил какую-то деревяшку и запустил ею в уходящего, причем довольно метко. Дуб ойкнул и без чувств свалился на мокрый песок.
-Теперь мы квиты, - провозгласил Рыжий Бес, - ни вашего басиста, ни нашего!
-Ах ты! – возопил Холст и бросился на Маврина.
-Помогите! Убивают! – наигранно-истерически завопил тот и вцепился в Холстовский хаер.
Гитаристы кубарем покатились по песку. Теря, мгновенно выйдя из состояния апатии, с радостно-зловещим воплем кинулся разнимать дерущихся, затем только, чтоб еще больше отколошматить.
-Начинается, - пробормотал Кипелов.
Серышев радостно скакал вокруг мутузящих друг друга гитаристов, пока его тоже не вовлекли в драку. Грановский, видя как избивают ни в чем неповинного вокалиста, не смог усидеть на месте.
-Серый, - сказал Макс Удалов, - иди-ка, покажи им где раки зимуют.
-Где придется, - буркнул Кипелов.
-А чего я-то сразу? – возмутился Попов.
-Ну, Холста же избивают!
-Он первый начал, пусть и разбирается теперь!
-Идиот, наши всегда правы!
-Это кто тут идиот?! – заорал Попов, - ах ты, драммер несчастный!
И они тоже сцепились, затянув в свою драку еще и Маню, который неистово лупил обоих. Это трио покатилось в сторону большей разборки.
-Ой, нет! – завопил Кипелов и побежал останавливать клубочек поменьше.
Ничего у него однако не получилось, два матерящихся шара воссоединились, да еще и его затянули, так что драка приняла глобальный характер. Проснувшийся от всего этого шума Беркут, ничего не понимая, кинулся в бушующий клубок, прихватив с собой бесчувственного Дуба. Тут-то никем незамеченные попсята, тайком приплывшие на остров металлистов и сидящие до сего момента в кустах, прокрались к заветному сундуку с провизией и унесли все съестное: полбанки кофе и пять оставшихся консервов…

Харьков переусердствовал с поиском кокосов и еле дотащил их до лагеря. Полный парус набрал! Время было вечернее, по-прежнему тихо накрапывал дождь, начинали сгущаться сумерки. В лагере никого не было, огонь в костре едва тлел. Алексей покачал головой и подбросил дров, после чего вышел на песчаный берег – оглядеться. Никого, только откуда-то издалека доносились отчаянные вопли вперемешку с первосортным матом. Юный басист поспешил на звуки. Километра через два он узрел племя Тяжелого металла, народ которого, не жалея сил, лупил, кусал и материл друг друга. Первые полчаса Харька это очень даже забавляло, но потом начало быстро темнеть, к тому же перевес явно был на Териной стороне, потому как он один раздавал оплеухи, а остальные беспомощно отбивались, промахиваясь мимо гитариста и попадая в кого-нибудь другого.
-Может, хватит? – крикнул Леша в нерешительности.
Никто не отреагировал.
-Эй, народ!!!!
-Смотри-ка, а вот и призрак Харькова, - пробормотал Попов, прищуривая один глаз, потому как второй вообще не открывался.
-Ах ты! – заорал Холст, - мы же из-за тебя, поганца, деремся!
Алексей в изумлении открыл рот: чтоб из-за него дрались одиннадцать известных металлистов, это ему, определенно, льстило! Однако долго радоваться не пришлось, потому что Теря завопил: «Держи разжигателя смуты!» и все помчались за басистом, злобно сверкая глазами. Правда, не в лучшем виде, да и «помчались» громко сказано…. Теря бежал впереди, за ним Холст и Грановский, помятые, но все-таки стремящиеся нагнать Харькова, причем первый – исключительно, чтобы отлупить, а второй – спасти от экзекуций первого. Беркут снова волок Дуба, который за время драки несколько раз приходил в себя и снова уходил… Драммеры, все в царапинах и кровоподтеках, волокли безжизненного Серышева. Позади них хромал Попов, которого за ногу укусил Кипелов. Последним плелся Рыжий Бес, весь взъерошенный, и тащил главного Кусателя, которому досталось от всех понемногу, но в итоге…ужас, короче.
Когда все приковыляли в лагерь, разборки между Терей, Холстом и Грановским по-поводу Харькова Алексея закончились. Впрочем, они и не начинались, потому как Алик погрозил остальным перспективой оказаться в мегахаере. К тому же, выяснилось, что пропали все хилые запасы провизии. С горя музыканты завалились спать и тут же уснули. И только дождь глухо барабанил по парусу над крышей…


День шестой

День шестой начался более, чем кошмарно. Дождь, кажется, прекратился, зато последствия вчерашних разборок выступили во всей красе: в нормальном состоянии был только Лешка, которого и запрягли с самого утра готовить завтрак. К басисту приставили ежеминутно охающего Беркута, так, на всякий случай. Остальные пластом лежали в доме, жалуясь друг другу на свое паршивое самочувствие. Даже Тере было фигово, все-таки давненько не приходилось устраивать подобных разборок. Но больше всего страдал Кипелов:
-Ах, я бедный-несчастный, убьете вы меня когда-нибуууууууудь!!!!
-А нечего было кусаться, - пробурчал Попов, нога у которого по-прежнему болела.
Но Валерий его не слушал и продолжал жалобно глаголить о том, что они издеваются над старым больным человеком, смерти его хотят, изверги, и вообще, довели несчастного вокалиста до состояния полного нестояния. На ехидный вопрос Дуба, чего именно, Кипелов честно признался, что всего.
Тем временем Харек и Беркут колдовали над завтраком, потому как ничего более разумного сделать не могли, вследствие скудного рациона: бананы, кокосы, бананы, кокосы, бананы, кокосы…
-А-а-а-а!!! – заорал Беркут, схватившись за голову, - не могу больше! Меня от них уже воротит!
-Бодрись, птичка, - заржал из дома Теря, - тебе еще месяц их жрать.
-Кстати, завтракать идемте, - крикнул Леша.
Музыканты собрали свои последние скудные силы и выползли к столу.
-А что на завтрак? – поинтересовался, принюхиваясь, Маврин.
-Кокосовая каша, - радостно произнес Харек, - с банановой подливкой!
Все грустно вздохнули и принялись хлебать кашу из импровизированных тарелок импровизированными ложками, сидя за импровизированным столом…
Не успели страдающие металлисты закончить трапезу, как явился к ним злорадно улыбающийся Инквизитор и сообщил о предстоящем испытании. Племя погрузилось в лодку и отправилось на злополучный остров…

Песок острова Испытаний еще не просох от долгого дождя, когда племя Тяжелого Металла, охающие при каждом неверном движении, выгрузилось на берег. Босые ноги металлистов оставляли на нем неглубокие следы. Попсята уже копошились около какого-то стола, радостно повизгивая.
-А ну брысь! – гаркнул Инквизитор, хлопнув в ладоши.
Попсята с визгом разбежались. Музыканты увидели на столе две кучки разнообразных даров моря: от кальмаров до мелких рыбешек. Когда все скучковались вокруг этого безобразия, подернутого первыми тропическими мухами, Инквизитор сказал:
-Ничего путного мы не надумали, поэтому испытание будет стандартным: завяжем вам руки, расставим на расстоянии в метров эдак десять друг от друга и будите вы таскать это вот, - он ткнул в кучу морепродуктов, и мухи взметнулись вверх, - в зубах!
-Изо рта в рот – получается микроб, - заметил Маня.
-А вы делайте так, чтоб не получалось, - улыбнулся Инквизитор, - ну все, занимайте позиции!
Сказав это, он направился к своим коллегам, которые потягивали в небольшой беседочке пивко с сушеными кальмарами.
Племена, понурив головы, побрели исполнять волю Инквизитора. Беркуту выпала честь стоять около стола и начинать сие безумие. Скрепя сердце, вокалист хапнул самого верхнего кальмара и, содрогаясь от омерзения, побежал к Харькову. Басист, вполне разделяя ощущения арийского вокалиста, помчался к Маврину. Гитарист, после сегодняшней кокосовой каши с банановой подливкой, в принципе, готов был съесть даже жареный сапог, поэтому особо не огорчился. Напротив, кальмар так, раззадорил Маврина, что тот чуть не лопнул от смеха, пока добежал до Дуба.
-Ты чего ржешь? – удивился басист.
Маврин скосился на кальмара, Дуб резво перехватил «эстафетную палочку» и уставился на гитариста, как бы вопрошая, в каком месте смеяться.
-Ну чего ты, Виталик? – улыбнулся Рыжий Бес, облизываясь. - Это я тебе поцелуйчик передал!
Дуб усмехнулся и побежал к ничего неподозревающему Кипелову.
-Ну вот, - радостно провозгласил он, освободившись от кальмара, - это тебе засос, другому передай!
Кипелыч злобно пиннул Дуба под коленку и поскорее побежал к Холсту.
-Засос тебе, - выдохнул Валерий, расставшись с кальмаром, - от Дуба! Другому передай!
Холст выпучил глаза и пробормотал что-то, расшифрованное Золотым Голосом, как «Шопенгауэра на вас нет!», после чего побежал к Тере. Тем временем Дуб начал разборки с Кипеловым. Они ходили кругами со связанными за спиной руками, напоминая боевых петухов, так долго, что у Харька закружилась голова и он, припомнив ощущения от кальмара, побежал в ближайшие кусты, выпускать кокосовую кашу на волю. К нему присоединился Беркут, который нечаянно проглотил небольшую медузу, увидев, как попсята, совсем озверев, вырывают друг у друга полуистлевшую селедку, совершенно забыв про состязание. А дело было вот в чем, Попсовое племя голодало уже шестой день, потому как консервы открывать было нечем, а кофе только разожгло дикий голод, и поэтому морепродукты стали для них непреодолимым соблазном. Забыв обо всем, попсята терзали сырые дары моря…
Холст передал кальмара Тере, тот рванул было с места, но услышав: «Передай Дубов засос следующему!», просто озверел, выплюнул склизкое существо и погнался за гитаристом, который успел убежать уже довольно далеко. Серышев, под ноги которого свалился кальмар, перелетев Удалова (так Теря хорошо плюнул!), смачно выматерился, после чего встал на колени и, ухватив облепленное песком существо, поспешил к Грановскому.
-Алик, - отплевываясь, сказал Мишка, - это тебе засос от всех предыдущих, другому передай!
Грановский странно ухмыльнулся и … захватил Серышева в мегахаер, начав больно щекотать.
-Ай! Ай, нет! Не нааааааааааааадоооооооооо!!!! – вопил, хохоча, Серышев, - отпустииииииииииииииии, я боюуууууууууууууууусь!!!!!
Алик поспешил к Мане.
-Александр, - кашлянув, произнес Мастер, - это тебе от всего нашего племени, э-э-э… крепкий поцелуй… Попову передай.
МанЪякин выплюнул многострадального кальмара и заорал:
-Передатчик не работает!
-Манечка, ну пожалуйста, ради племени…. - взмолился Грановский.
-Чтоб я, да все их…, - дальше пошел отборный мат.
-Не зли, меня, драммер! – воскликнул Мастер.
-Поооооооовеееееееееееерь ему, Мааааняааааааааааааа! – почти прорыдал Серышев.
МанЪякин выпустил очередное матершинное облако, подобрал кальмара и поковылял к Попову, сообщив все то же самое, только в совершенно непечатных выражениях. Тот покачал головой, догадываясь, чья это затея, и, добежав до финиша, выплюнул изжеванного, склизкого и извалеванного в песке кальмара на стол…
К слову, это был единственный морепродукт, достигший конечной инстанции. Остальных (причем и соседнего племени, потому как все противники отвлеклись либо на Холста с Терей, либо на Кипу с Дубом, либо звучно опустошали желудок в кустах) сожрали попсята и теперь вповалку лежали под столом, довольные собой. Инквизитор почесал затылок и вручил тотем племени Тяжелого Металла, а противники даже не обратили на это внимания… Когда победители более или менее пришли в себя, то очень обрадовались и поскорее поплыли к себе на остров.

Вечером в племени был большой праздник. В честь такого радостного события, как завоевание тотема, Теря разрисовал всех углями из костра и заставил напялить юбки из пальмовых листьев. Музыканты посовещались и решили, что гитариста они все равно не одолеют, а посему направились к близрастущим пальмам. Беркут тем временем по-быстрому замутил какой-то подозрительный напиток из кокосового сока и морской воды, добавив к сему еще и чудом уцелевшие после попсят мелко накрошенные чилийские перцы. Лешка и Попов готовили бананы, запеченные в кокосах, кокосы, запеченные в бананах, запеканку из кокосов и бананов, бананы под кокосовой стружкой, кокосы с банановой начинкой, бананы по-кокосски, кокосы по-банански… в общем, фантазия у них была богатая.
Когда все музыканты облачились в экзотические наряды, Холст провозгласил:
-Ну вот, теперь мы настоящие племя, - и злобно покосился на Терю, пока тот отвернулся, - думаю, нам следует избрать себе вождя. Предлагаю кандидатуру Беркута.
-А себя что же не предлагаешь? – ехидно поинтересовался Маврин.
-А я буду первым советником, - ответил Холст, гордо подняв подбородок, - потому что я тут самый умный… после Тери… поэтому Теря будет все время спать, а я – думать.
О чем именно он собирается думать, Холст не уточнил, зато получил одобрение с Териной стороны. Таким образом Беркута избрали вождем, вручили ему самопальный бубен и усадили во главе стола. После этого стали распределять звания помельче. Харька назначили Главным Поваром, вследствие отказа от этой должности всех остальных соплеменников, Маню и Макса сделали Главными Обмахивателями Вождя В Жару и Главными Блюстителями Огня В Любое Другое Время. Попов был приставлен стеречь свой носок и носить его время от времени, чтоб тот не терял волшебной силы. Серышева нарекли Главным Дозорным, хотели уже взвалить ему еще что-нибудь, но тут возмутился Вождь, сказав, что ему нужна жена, а лучше сразу три.
-Вот и бери себе оставшихся, - отмахнулся Холст, которому уже надоело выдумывать всякие дурацкие должности, - а Дуб будет валять дурака, у него это хорошо получается.
-В смысле? – подозрительно спросил тот.
-Валяйся в смысле и не мешай мне думать!
Маврин, Грановский и Кипелов мысленно пообещали отомстить Холсту, но только когда уснет Теря, который явно начал симпатизировать гитаристу. Вообще, все уже давно забыли про разногласия и спокойно общались друг с другом, не касаясь больной темы. В конце-концов, все они были из «Арии», ну, за редким исключением…
-Ну-с, - провозгласил Беркут, потряся бубном, - выпьем же за победу!
-А может, не стоит? – тихо спросил Валерий, внимательно изучая содержимое выдолбленного кокоса, - оно как-то булькает
странно и дымок пускает…
-Молчи, жена, ты ничего в этом не смыслишь! – хохотнул Дуб, за что получил импровизированной ложкой в лоб.
Кипелов пожал руку Грановскому.
-Да ладно, - отмахнулся Мастер, - я в следующий раз топор сымпровизирую лучше или мотыгу, кирпич на худой конец…
С подозрительной бурдамы Беркута всех неслабо проперло, так неслабо, что с острова Св. Хэви в срочном порядке мигрировали последние операторы и москиты, разумеется, на остров Мадонны. А попсята до утра не могли заснуть, трясясь от будоражащих кровь звуков, доносящихся с соседской стороны (это музыканты затянули что-то из ранних Мэйдэнов, аккомпанируя себе на чем придется, в частности, на головах сидящих рядом…).


День седьмой

Страшным было утро седьмого дня, а похмелье и того страшнее. Первым очнулся Алик Грановский и сам даже не понял, почему. Так же, не скоро дошло до Мастера, почему он лежит лицом в банановом рагу, облаченный в пальмовые листья. Он растолкал Кипелова, спящего под кучей раздолбленных кокосов неподалеку. Валерка упорно не хотел просыпаться, урчал и брыкался, но намерения Грановского были более, чем серьезны, поэтому Золотой Голос открыл все-таки один глаз и то с огромной неохотой. Узрев хмурое лицо Первой Жены Вождя и торчащий во все стороны света мегахаер, Вторая Жена Вождя решил не спорить и выполз из под кокосов, долго потягиваясь и смачно позевывая.
-Пойдем, - сказал Алик.
Кипелов вздохнул и пошел за Мастером.
-Вы куда? – удивился Третья Жена Вождя, приподняв лицо из банано-кокосного салата, скрытое рыжим хаером.
-По грибы, - невозмутимо ответил Алик.
-А-а, только Кипелыча поганками не корми… - и Рыжий Бес снова упал лицом в салат.
-По какие грибы? – искренне удивился Валерий.
-По грибные, - едко ответил Мастер.
-Ты, Алик, чего такой злой?
-Надоело мне здесь! – вздохнул он, - домой хочется, еды нормальной…
-А если тур гастрольный?
-А хоть бы и тур! Все лучше, чем бананы-кокосы!
-Ну, это да, - согласился Валерка.
Так они и шли по джунглям, разговаривая и совершенно ничего не подозревая. Свернув в очередной раз, музыканты услышали какой-то подозрительный шум в кустах и остановились. Внезапно на тропинку выскочили две консервы с горящими безумством глазами, в потрепанной одежде.
-Мужчины! – заорала первая, роняя на песок слюнки.
Вторая издала какой-то странный гортанный звук, не предвещавший ничего хорошего. Спустя мгновение обе кинулись на бравых металлистов. Валерий истошно завопил и спрятался за Грановского. Мастер схватил две палочки, и сложив их крестом, заорал:
-Стой! Изыди, изыди нечисть!
Этому средству защиты он научился от Большакова. Консервы в изумлении замерли. Выкроив пару секунд, музыканты дерганули, что было сил и остановились только в лагере, где все уже потихоньку начинали приходить в себя.
-А где грибы? – упирев руки в боки, спросил властным тоном Беркут.
-Какие? – изумился Грановский, который до сих пор не мог отдышаться после столь длительного забега.
-Не смей мне лгать! Младшая жена сказала, что вы пошли за грибами!
-Мало ли, что Мавру почудилось, - пожал плечами Мастер.
-Ах так! Не хочешь признаваться, я тебя научу, как мужа уважать!!!!
Очевидно, Беркут никак не хотел выходить из роли, поэтому Алик решил этому поспособствовать.
-Чтооооо? – возопил он, - да я тебе!!!!!!
С этими словами легендарный басист стал отвешивать люлей Беркуту.
-А-а-а-а!!! – заголосил тот, - ты не должен меня бить!!! Ты же моя жена!!!
-Я те покажу жена!!!!
-А-а-а-а!!! Мамоньки, уберите, уберите!!!!!
От воплей Беркута очнулись все, кто еще не успел прийти в себя. Дуб так и покатился со смеху, а Холст по горло сытый подобными зрелищами заорал, срываясь на крик:
-Хватит!!!! Вы что, совсем из ума выжили?!!! Сколько можно?!!
-Это все от бананов, - заметил Макс Удалов и поморщился.
Маня был с ним полностью солидарен.
-Кстати, о бананах, - вставил вдруг Теря, - что жрать будем, господа-товарищи?
-Кокосы, - робко предложил Харьков, - раз вы бананы не хотите…
Металлисты издали дружный вопль, по горести своей сравнимый разве что с воплями вечноскорбящей валы Ниэнны. В это мгновение из джунглей выбежали те самые консервы, что выпрыгнули из кустов.
-Сжальтесь! – рыдая, воскликнули они и пали ниц, - сжальтесь! Мужчины, спасите нас от смерти!!!
-Жалко, что тут дяди Юры нету, - фыркнул Дуб, - вот весело бы было…
Услышав имя Первого Врага Попсы, консервы зарыдали еще сильнее, умело вплетая в свои рыдания душераздирающие вопли.
-Да заткнитесь вы! – не выдержал Теря.
Он хотел сказать еще что-то, но в это мгновение послышался страшный визг – по песчаному берегу моря к дому металлистов бежали несколько попсят. Попов схватил палку с носком и встал в оборонительную позицию, все спрятались за гитаристом, похватав увесистые сучья, делая лассо из лиан или просто прихватив остатки вчерашнего пиршества для непосредственного метания в противника. Две консервы спрятались за металлистами. Попсята остановились в пяти метрах от носка и, недовольно морщась, завопили, чтоб музыканты вернули им соплеменниц, перестали буянить по ночам, подняли белый флаг и все такое…
-Ха, как бы не так, - заорал Теря, выходя вперед, - после того, как вы украли нашу еду?
-Ничего мы не крали, - заверещали попсята.
-Все равно их мало было, - пискнул кто-то.
Наступила тишина, лица металлистов потихоньку краснели от гнева, а лица попсят, напротив, бледнели, только уже от ужаса.
-Вы сожрали наши консервы, а мы сожрем вас! – заорал, не вытерпев Беркут, вспомнив, что он все-таки вождь, - Вперед, племя Тяжелого Металла! Отомстим же извергам, заставившим питаться нас бананами и кокосами!
И музыканты, издав мощный вопль, рванули с места…

Через пару минут всех без исключения попсят привязали к пальме и обложили тропическим хворостом. Удалов под командованием Беркута зажег факел. Вождь забрал факел (он, кстати, был сделан из уцелевшей барабанной палочки Мани путем нанизывания на оную рулона бесценной туалетной бумаги) из рук Блюстителя Огня и направился к пленникам. Попсята жалобно выли, моля о пощаде и глотая слезы. Беркут между тем обошел пальму кругом, со всех сторон поджигая хворост, и запел с некоторой долей остервенения:

Бредят герои на двух островах
О калорийной еде,
Только слепое безумство в глазах,
Значит, случится беде!
Только кокос, только банан –
Нет больше силы терпеть,
Мы принесем в жертву врага,
Чтобы за завтраком съесть!

Против нас блеск их лоснящихся щек,
Славно отъелась попса!
Уровень жира, признаться, высок,
Но ничего, не беда.
Быстро попсят мы испечем,
Жир растопив над огнем,
Кинем приправ, посыплем лучком,
Кетчупом острым зальем!

О-о-о-о, о-о-о-о,
Попсят мы сожрем!
И не пытайтесь от нас убежать,
Теря на страже и Дуб,
Маврин, Кипелов, Грановский и Холст.
Не накликайте беду –
Могут сожрать даже живьем,
Нервы расшатаны вхлам.
Голод не ждет, в раскладе любом
Не позавидуешь вам!

О-о-о-о, о-о-о-о,
Попсят мы сожрем!

…Стихли фальшивые писки попсят,
Сытые в доме мы спим…

[Logan]

К этому моменту костер разгорелся на славу, а попсята заголосили так противно и фальшиво, что у металлистов заболели уши. Из причалившей к берегу лодки уже бежал, размахивая руками, Инквизитор и вопил:
-Эй, подождите меня!!!
Не известно, чем бы закончилось это безобразие, но в это самое время….
-А-а-а-а!!!! – орал Константин Эрнст, бегая по своему кабинету и периодически начиная биться головой о стену, - А-а-а-а!!! Какой ужас!!!! Это конец, конец!!!!
-Но… это же такой рейтинг… - пробормотал заместитель, забившись в угол и с ужасом наблюдая за самоэкзекуциями начальства.
-Рейтинг?! – совсем обезумев, завопил Эрнст, - мне за такой рейтинг голову свернут!!! Немедленно свернуть проект, замените племя Тяжелого Металла на какое-нибудь другое, соберите из участников предыдущих шоу, Попсовое можно оставить…
-Да, да, - засуетился заместитель, вылезая из кучи всяких разных вещей, брошенных в него за время истерики, - сам позвоню
немедленно…
-Да, - немного успокоившись, заметил Эрнст, - и Инквизиторов гоните в шею, лучше поставьте кого-нибудь из Московского Дозора…Ночного…
Заместитель кивнул и скрылся, чтоб выполнить распоряжения….


…но в это самое время прибежали МЧСовцы и принялись тушить костер.
-Э-эй!!! – запротестовал Инквизитор, - как вы смеете?!
-Приказ первого канала, - сказал материализовавшийся прямо из воздуха Гесер, - сказано Инквизицию гнать в шею, а племя Тяжелого Металла – в Москву.
Инквизитор повернулся к совершенно офигевшим металлистам и печально произнес:
-Ну, собирайтесь, что ли? Поедем на нашу дачу, у нас там как раз шашлычок намечался… Думаю, вы сможете к нам
присоединиться, если сыграете что-нибудь, конечно…
И Инквизитор лукаво улыбнулся. Музыканты вздохнули и пошли собирать вещи. На полпути в дом вспомнили, что вещей у них нет и побрели обратно… Забираясь в лодку, Маврин, немного смутясь, что-то шепнул на ухо Инквизитору, тот кивнул, затем они поехали на остров Испытаний.


Эпилог

Что стоит добавить?
Костер потушили, попсята отделались ссадинами и полной амнезией в плане проведенной на острове недели, что было на руку организаторам.
Музыканты устроили грандиозный микс, переплюнув даже совместное выступление «Арии» и «Мастера» в далеком 1987… А после наелись до отвала, побезобразничали с Инквизицией и уснули.
Стырова изловили, накормили, побрили, причесали, продезинфицировали, разрешили принять участие в грандиозном миксе и безобразиях с Инквизицией, но Артем все равно затаил на Маврика злобу.
Гесер с радостью принял предложение вести «Последний Герой», и все мы видели, что из этого вышло…

Самолет с неудавшимися последними героями заходил на посадку, ежесекундно приближая их к родной и душной летней Москве. Сутки назад музыканты клялись друг другу в дружбе до гроба и засыпали обещаниями сделать совместный проект, а еще лучше объединиться насовсем. Однако, теперь металлисты были сыты и довольны тем, что все закончилось, и коварные мысли шевелились в их голове. Вместе с родными просторами вернулись прежние привычки, вспомнились прошлые пакости… короче, на выходе из «Шереметьево» все уже готовы были сцепиться в привычный клубок и прокатится по главным улицам столицы, щедро посыпая свою дорогу матом, однако ж опытные в подобных делах менеджеры распихали музыкантов по машинам и увезли в разные стороны. Вот так закончилась эта история, начавшаяся с неразделенной чашки кофе недурным воскресным утром…

[Logan]

Клип Последний закат

http://www.sendspace.com/file/f230nc
http://www.sendspace.com/file/bled28
http://www.sendspace.com/file/gbl5dk
http://www.sendspace.com/file/njiap1