JUDAS PRIEST

[PontYpilaT]

Итак, открываю фан-клуб великой группы "Judas Priest". Не стану говорить, как много эта группа значит для меня и для мировой рок сцены в целом, просто проведу небольшой экскурс в историю. Не буду писать всю историю группы в одном сообщении, т. к. потом в ответ услышу "многабукф" и т. д., а разделю её на главы.

Ну чтож, поехали!

ПРОЛОГ

Про Judas Priest за долгие годы существования группы было написано немало. Пожалуй, нет ни одного солидного музыкального издания, которое ни разу не упоминало бы эту группу. Настал и мой черед отдать дань великому коллективу, благодаря которому и сформировался стиль Heavy Metal в его классическом проявлении. Ведь именно Judas Priest на протяжении почти трех десятилетий задавали тон в этом направлении, как в музыке, так и в сценическом антураже.

ГЛАВА I

Большинство рок-энциклопедий, публикуя историю группы, начинали с того, что Judas Priest был рожден тандемом Tipton-Halford-Downing, хотя на самом деле эта троица появилась в группе намного позже ее создания. Основателем коллектива был Alan Atkins, которого либо не упоминают вовсе, либо касаются его личности весьма поверхностно, информируя лишь о том, что Alan был оригинальным вокалистом группы. Мы же начнем рассказ о легенде Heavy Metal именно с этого, далеко не последнего персонажа в истории Judas Priest.

John Alan Atkins родился в конце сороковых годов в пригороде Бирмингема – местечке Уэст Бромвич. С ранних лет он стал интересоваться музыкой и начал свой творческий путь в 14 лет в качестве барабанщика. В 1965 году Alan вместе со своим другом детства Бруно Степпенхиллом, игравшем на гитаре, организовал свою первую группу под названием “The Bitter Sweet”. Эл играл на барабанах и пел, однако вскоре понял, что второе у него получается намного лучше. Решив сконцентрироваться на вокале, Alan также стал учиться играть на гитаре и гармонике. В то же время Бруно решил переквалифицироваться из басиста в гитариста. Сменив инструменты, друзья меняют и название на “Blue Condition” – это название Atkins взял из альбома “Cream” “Disreeli Gears”. “Тогда я очень увлекался такими группами, как “Who, Free и Cream””, – вспоминает Al. – ““Cream” очень сильно повлияли на нас”. Помимо Al’а и Бруно к группе присоединились Pete Boot (бас) и Dave Goodman (гитара). Поиграв без какого-либо успеха, Al и Бруно расстаются со своими коллегами и переименовываются в “Sugar Stack”. В этот период в группе играли гитаристы Джефф Фарниван и Мик Ривес, а также барабанщик Джон Партридж. Команда исполняла блюзы, играя по маленьким клубам и пабам Британии. Вскоре полное отсутствие успеха вынуждает обоих гитаристов уйти, и группа прекратила свое существование, так и не успев развиться.

В сентябре 1969 года Al, Бруно и Джон Партридж решили, что настало время создать настоящую группу, с которой можно было бы, наконец, вырваться из стен местных пабов и прорваться на большую сцену. Со временем их мечта сбылась, но не совсем так, как они планировали – группа, в конце концов, добилась всемирного успеха, но уже без их участия. Но об этом позже, а пока Al’у, Бруно и Джону требовались новый гитарист и новое название. Во время поиска гитариста на горизонте появился некий Кеn Кеy Downing, который, впрочем, исчез так же внезапно, как и появился. Вскоре к группе присоединился молодой парень из Бирмингема, которого звали Эрнст Чатуэй. Несмотря на то, что ему было всего 17 лет, Эрнст среди них был самым опытным и образованным музыкантом – помимо гитары он играл на клавишных и гармонике, и уже успел поиграть с “Black Sabbath”, которые в то время были уже у всех на слуху. Даже само название “Black Sabbath” производило на окружающих сильное впечатление, в том числе и на Бруно Степпенхилла. Ему и пришла идея дать такое название новой группе, которое смогло бы сразу привлечь к ней внимание потенциального слушателя. Будучи по натуре человеком противоречивым, Бруно решил, что и в названии должно быть заложено это свойство. Именно такое название он и нашел в песне Bob’а Dillan’а “Ballad Of Frankie Lee and Judas Priest”.

TO BE CONTINUED...

[Red]

Да, вокалист у них прикольный дядько
Группа нормуль.

[PontYpilaT]

Red, гыыыы.... а какого вокалиста ты имеешь ввиду? Предполагаю, что это про Роберта Хелфорда.

[Red]

Red, гыыыы.... а какого вокалиста ты имеешь ввиду? Предполагаю, что это про Роберта Хелфорда.

Лысый, с бородкой, на мотоцикле по сцене ездит. Он наверное.

[PontYpilaT]

Red, точняк - Хелфорд))

[Heather's Lover]

ну ведь говорили же уже про клубы одной группы... ведь есть же Hard & Heavy... ведь есть же тема в разделе "музыка"... эх, лан, чёрт с вами...

Насчёт Judas Priest - не слышал... кажись они в Москве недавно были...

[PontYpilaT]

ну ведь говорили же уже про клубы одной группы...

Но ведь есть фан-клуб группы Ramstein, так чем судьи то не заслужили такой судьбы? Это самая почётная группа в стиле хеви и в 90% случаев рождению жанра, как такового, мы обязаны ей!

Да лана, я особо и не надеюсь, что фан-клуб получицца... Чё то не наблюдаю я на форуме людей, которые хоть немного знакомы с её творчеством... Странно вообще... Короче, если незаладицца, то тему перенесём в музыку.

Насчёт Judas Priest - не слышал... кажись они в Москве недавно были...

ага! Я там был - отлично отжигали! Я Глену Типтону руку пожал (как же это круто!)

[PontYpilaT]

Продолжаю повествование об истории коллектива.

ГЛАВА II

Итак, укомплектовавшись в составе Al, Бруно, Джон и Эрни, Judas Priest принялись за репетиции. Как и всякая настоящая рок-группа, ребята стали писать свой собственный материал, хотя не оставляли без внимания и чужие вещи - в основном это был материал таких групп, как “Spirit” и “Quick Silver Messenger Service”. Спустя некоторое время парень по имени Alan Eade из “Ace Management” откликнулся на объявление, которое группа дала в местной газете. Он организовал молодым музыкантам несколько концертов, после чего привел в студию и помог записать пару вещей, написанных Al’ом – “Good Time Woman” и “We’ll Stay Together”. Готовый материал был разослан в разные звукозаписывающие компании. “Нами заинтересовались люди из “Harvest” и “Immediate Records”, – вспоминает Alan. – “И мы решили дать для них промо-концерт в “George Hotel”. Среди публики в ту ночь был другой местный вокалист, также из Бромвича - Robert Plant. Нас познакомили, и между нами завязалась дружба. Помню, как Robert позже не раз обращался ко мне с просьбой одолжить ему микрофон, так как мой был лучше, чем его”. После концерта люди из “mmediate Records”предложили Judas Priest сотрудничество. “Мы подписали контракт на три года”, – говорит Al. – “А наш менеджер (Alan Eade - R.) в честь этого события устроил нам вечеринку в своем доме с большим количеством шампанского. Мы принялись за подбор материала для первого альбома, но мыльный пузырь наших надежд лопнул через два месяца - Alan принес нам плохие новости о том, что наша звукозаписывающая компания обанкротилась. Нам нелегко было смириться с этим горьким известием – ведь это означало, что все нужно начинать с начала”.

В 1970 году группа регулярно давала концерты, но что касается самой музыки, то у участников группы появлялось все больше разногласий. Alan все больше поддавался веяниям жесткого рока, предпочитая его блюзу – первоначальному направлению группы. Остальные к таким переменам были не готовы и к середине года приняли решение разойтись, тем более что отсутствие контракта и сумрачные перспективы не вселяли оптимизма и уверенности в завтрашнем дне. Бруно переехал в Данию и нашел там работу. Эрни уехал в Лондон, а Джон - в Стоурбридж. Техник группы также не остался без дела и нанялся работать к Ian’у Peace’у из “Deep Purple”. Сам Al занялся личной жизнью. Он узаконил свои супружеские отношения и на короткое время превратился в домоседа.

К концу 1970 года душа рокера снова позвала Al’а на поиски новой группы. Одним осенним вечером он забрел на репетиционную базу под названием “Holy Joe’s” в Wendesbury. Как раз в тот момент там репетировала молодая команда под названием Freight. “Я послушал, как они играют, и мне они сразу понравились. Я увидел трех безумных чуваков с длинными хайрами, которыми они активно трясли. Один из них был K. K. Downing, с которым я уже виделся год назад. Двумя остальными были басист Ian Hill по прозвищу “Череп” и ударник John Ellis”.

K.K. Downing (настоящее имя – Kenneth) родился 27 октября 1951 года в Бирмингеме. Его родители, как и большинство жителей этого индустриального города, были представителями рабочего класса. В свои юные годы Кеn был трудным подростком и постоянно вступал в конфликты со всеми, кто его окружал: школой, полицией и родителями. В 15 лет он бросил школу и, наверное, так и остался бы оболтусом и раздолбаем, если бы не услышал Jimi Hendrix’a и “Cream”, музыка которых просто потрясла худощавого и тщедушного подростка. Hendrix и Clapton полностью перевернули жизнь Downing’a. “Отныне ничто не интересовало меня”, – вспоминает Кеn. – “Ничто, кроме музыки”. Этот интерес заставил его найти работу, и через некоторое время Кеn купил две свои самые первые пластинки (конечно же, это были альбомы “Cream” и Jimi Hendrix’a) и акустическую гитару за 15 фунтов. “Когда у меня появился инструмент”, – вспоминает Кеn. – “Я решил купить сборник аккордов. В то время я и пара моих друзей собирались по вечерам у кого-нибудь дома, и соревновались в количестве выученных аккордов. Я стал первым, кто смог взять барэ - так я и начал играть на гитаре. Однако, мои кумиры, которых я слушал на пластинках, играли на электрогитарах. Естественно, я тоже хотел играть на “электрике”, но поскольку тогда я не мог позволить себе такую роскошь, я сам собрал электрогитару из кусков дерева”.

Вторым человеком, которого увидел на той репетиционной базе Alan Atkins, был Ian Hill, ближайший друг К.К. Downing’a. Они были почти ровесниками (Ian родился 20 января 1952 года в Уэст Бромвиче), и познакомились, сидя на соседних горшках в детском саду – будущим рок-звездам было тогда по 5 лет. Вскоре друзья пошли вместе в одну школу. Честно говоря, до совершеннолетнего возраста они не особо-то и ладили – маленький и хлипкий Кеn нередко получал пендаля от более рослого и крепкого Ian’а. В отличие от Кеn’а, Ian’у повезло больше - его отец был музыкантом и играл на дабл-басе, и уже в 13 лет Ian брал уроки у своего отца. После смерти отца (тогда Ian’у было 15) он приобрел свою первую бас-гитару. На самом деле это была обычная шестиструнная гитара, но после кропотливой работы по удалению лишних струн гитара превратилась в басуху.

Тесная дружба и первые совместные музыкальные шаги Кеn’а и Ian’а начались после события, которое привело обоих в состояние шока –- это было 18 сентября 1970 года, когда они узнали о смерти Jimi Hendrix’a. “Hendrix был моим идолом”, – говорит Кеn, чьи стены были увешаны в то время плакатами чернокожего гитариста. – “Я помню, как я вернулся с работы в тот вечер, и моя мама сказала мне, что Hendrix умер. Сначала я просто не поверил ей”.

Вскоре Кеn и Ian встретились вновь. “Однажды мы буквально столкнулись лбами”, – вспоминает эту историческую встречу Ian Hill. – “Мы начали обсуждать наши музыкальные интересы и выяснили, что нам обеим нравится “Cream”, Hendrix и Джон Майалл. Вот тогда-то мы и решили собрать свою собственную группу”.

Посадив за барабаны своего старого школьного приятеля John’a Ellis’a, два тинэйджера таким образом, сформировали “трио прогрессивного блюза” –- именно так они окрестили свое творчество. В то время в помещении старой церковной школы была организована репетиционная база для молодых музыкантов – там и начали воплощать в жизнь свои музыкальные фантазии трое парней. Именно там и наткнулся на них Alan Atkins, что, кстати, не было чистой случайностью - дело в том, что “Holy Joe” было единственным местом, где репетировали рокеры. Среди прочих здесь тусовались такие молодые команды, как “Slade” (тогда еще под названием “The Ambrose Slade”) и “Thin Lizzy”. “Это было очень известное место”, – подтверждает Downing. – “Мы платили около пяти шиллингов (40 центов) за дневную аренду одного из старых классов. Все остальные музыканты тоже ходили туда, потому что больше репетировать было негде – только там можно было выстраивать звук на полную громкость!”.

Надо сказать, что Alan появился как раз вовремя, он и стал тем недостающим звеном, которое требовалось для полноценной рок-группы. “Alan был достаточно опытным музыкантом”, – говорит К. К. – “Помимо вокалиста он был неплохим барабанщиком и гитаристом, и к тому же он умел сочинять песни. Alan был впечатлен нашей игрой, а мы в свою очередь согласились взять его в группу”.

На Alan’a действительно произвело впечатление молодое трио. Единственное, что ему не нравилось – это название группы, и Alan предложил использовать название его старой команды. Идея пришлась по вкусу всем остальным – и Judas Priest обрел свою вторую жизнь в новом составе и с новым репертуаром.

Первое выступление обновленных Judas Priest состоялось 16 марта 1971 года в концертном зале “St. John’s Hal” в Эссингтоне. На концерт в тот день пришло человек 60 - 70. Принимая во внимание то, что это было самое первое выступление группы, такое количество зрителей можно считать своего рода аншлагом. Концертная программа состояла из собственных композиций, написанных Atkins’ом, кавера Hendrix’a “Spanish Castle Magic” и песен группы “Qatermass”, которая в то время весьма серьезно котировалась. Касаясь каверов других исполнителей, стоит сказать, что уже тогда Judas Priest отказались от стандартной схемы “снимания” песен “в ноль” - они исполняли чужой репертуар в своей собственной манере, порой переделывая оригиналы до неузнаваемости. Позже этот подход сталь применяться и на всех студийных работах Judas Priest во время записи чужих вещей. Вообще-то, К. К. Downing’у никогда не доставляло удовольствия разучивать чужой материал: “Достаточно часто на разных вечеринках нас просили сыграть какую-нибудь популярную песню. Но помимо наших собственных песен, я знал не так много вещей”.

Первыми песнями Judas Priest стали “Mind Conception” и “Holy Is The Man”. Эти номера услышал друг группы Дэвид Корк, и предложил свою помощь в записи демо. Для этого он привел ребят в студию компании “Zella Records”, и результатом этого стало двухпесенное демо, которое, тем не менее, не вышло за пределы стен студии. Произошло это во многом по вине самих музыкантов, которые пропустили советы звукорежиссеров мимо ушей, и записали партии всех инструментов вживую и без наложений.

Несмотря на это, группа продолжала концертную деятельность – так, в октябре 71-го группа выступила на “разогреве” у “Slade”. Этот концерт стал последним для ударника John’a Ellis’a в составе группы, который покинул Judas Priest все по той же банальной причине - полное отсутствие денег и перспектив.

Своим уходом John Ellis положил начало хронической текучке барабанщиков, которые сменяли друг друга с той же интенсивностью, что и премьер-министры Российской Федерации в период правления первого российского президента.

Первым после Ellis’a в этой веренице стал Alan “Skip” Moore, поигравший в Judas Priest до конца года, после чего он ушел в “Sundance”. Примечательно и то, что, как и K. K. Downing в свое время, Moore не исчез окончательно, а впоследствии пересекся с коллективом вновь.

Вслед за Moore’ом за барабанной установкой появился чернокожий Chris Campbell по прозвищу “Конго” (по всей видимости, эта кличка досталась ему в награду за прическу “афро”, напоминавшую огромный черный шар для боулинга). К этому времени наша бирмингемская четверка не только “разогревала” такие команды, как “Status Quo” и “Thin Lizzy”, но уже и сама приглашала к себе на “разогрев” молодые группы, среди которых были, например, “Magnum”.

К 1972-му году Judas Priest уже ушел далеко за пределы местных концертных площадок, играя в Ливерпуле, Манчестере и даже изредка выбираясь в Лондон, хотя самый первый концерт в столице туманного Альбиона оставил далеко не самые приятные воспоминания. Downing: “Наш первый лондонский концерт был просто ужасным! Нам пришлось играть в каком-то сарае на заднем дворе одного из пабов, и это выступление полностью разрушило все наши иллюзии. Приехав из провинции, мы думали, что выступление в Лондоне – это будет наш первый серьезный шаг к успеху, но в данной ситуации это был явно не тот случай!”

По мере увеличения числа концертов и без того скудное содержимое карманов музыкантов стремительно таяло, уходя на покрытие дорожных расходов. Это удручающее обстоятельство вынудило Alan’а и чернокожего барабанщика сказать “good bye” Кеn’у с Ian’ом. “Несмотря на то, что мы уже прошли через многое, мы не могли прыгнуть выше головы”, – комментирует свое тогдашнее решение Atkins. – “К тому же, у группы до сих пор не было контракта на запись пластинки. Напряженная финансовая ситуация была для меня серьезной проблемой - мне надо было заботиться о подрастающей дочери. Поэтому я и распрощался с Judas Priest и устроился на работу. “Конго” тоже покинул группу, а наш техник ушел на работу к Аnges’y Iang’у из “АС/DC”. Все, кроме Кеn’а и Ian’а, думали, что это означает конец для группы, но они тотчас принялись за поиски новых музыкантов. Незадолго до ухода я написал песню “Whiskey Woman”, которая впоследствии стала одной из классических вещей Judas Priest - парень, который занял мое место за микрофонной стойкой (его звали Rob Halford), написал вещь “Red Light Lady”, а потом две эти песни соединил в одну, и получилась “Victim Of Changes”. Поработав пару месяцев на "нормальной" работе с 9 до 5, я чуть не свихнулся”, – продолжает Alan. – “В конце концов, я послал эту работу куда подальше, и сколотил вместе с моими старыми приятелями Бруно Степпенхиллом и ударником Питом Бутом (ex-Budgie) новую команду под названием “Lion””.

На этот раз Atkins расстался с Judas Priest окончательно. Сейчас сложно говорить о том, что его могло ожидать, если бы он был более оптимистично настроен в отношении перспектив группы, но, как бы то ни было, Atkins внес свой вклад в становление Judas Priest, что, кстати, позволяет ему получать немалые деньги за использование названия группы и продажи первых двух альбомов коллектива, на которых есть песни, написанные Atkins’ом.

Оставшиеся К.К. и Ian, хоть и переживали, что группа развалилась прямо на глазах, твердо решили двигаться дальше. Многие посчитали это упорство таким же бессмысленным, как и попытку пересечь вплавь Тихий океан, но у Кеn’а по этому поводу было свое мнение: “Мы никогда не говорили: “Все кончено, пора расходиться”, и со временем дела у нас медленно, но верно пошли в гору. К моменту выхода нашего первого альбома мы уже играли вместе четыре года. Мы играли по пабам, надеясь получить контракт на запись альбома. Как-то раз, играя в Ливерпуле, мы заявили о себе, как о группе, которая записывается на “Atlantic Records”, но на самом деле у нас не было тогда вообще никакого контракта”.

Решающую роль в судьбе группы сыграла женщина – Кэрол Хайлз, подруга Кеn’а. Как-то раз на репетицию группы она привела свою подругу Sue Halford. Ian’у Hill’у эта девушка очень понравилась, и он принялся активно за ней ухаживать. Вскоре выяснилось, что у Sue есть брат, его зовут Rob, и он поет в группе под весьма оригинальным названием “Hiroshima”.

Rob Halford исполнил свою первую вокальную партию 25 августа 1951 в Сэттон Колфилде, когда появился на свет. В возрасте 9 лет Rob стал развивать свои вокальные данные, посещая школьный хор, но по-настоящему он заинтересовался музыкой лишь через 6 лет. “Я стал петь в своей первой группе, когда еще учился в школе”, – вспоминает Rob. – “Мне было тогда лет 15. Группа называлась “Thark”, а наш лидер-гитарист был по совместительству нашим школьным учителем. Мы играли кавера “Yardbirds, Free”, Jimi Hendrix’a и “Rolling Stones”. Честно говоря, в то время я не очень серьезно относился к музыке. Я закончил школу и абсолютно не знал, что делать дальше, и начать карьеру рок-музыканта мне совершенно не приходило в голову”.

Вскоре после окончания школы Rob Halford наткнулся на объявление в местной газете о вакансии осветителя в городском театре Волверхэмптона. Устроившись туда на работу, Rob в свободное от основной работы время стал участвовать в любительских театральных постановках. Вскоре он понял, что находиться на сцене - куда более интересное занятие, чем стоять с осветительной “пушкой” за кулисами. Но чтобы по настоящему освоить сценическое искусство, надо было провести немало времени на репетициях, оттачивая свое мастерство, и вскоре Halford бросает работу осветителя и уходит из театра. Halford: “Когда я ушел из театра, я всерьез решил заняться музыкой, но я не был уверен в своих силах и в том, смогу ли я чего-то достичь на этом поприще. В то время я стоял на перепутье, и мое собственное будущее виделось мне весьма туманным. Сначала я пел в группе “Lord Lucifer”, а потом перешел в “Hiroshima”. Именно тогда я и увлекся роком. Я пел в “Hiroshima’e” около года, а потом присоединился к Judas Priest”.

“Однажды Sue сказала мне, что у нее на примете есть для меня работа”, – рассказывает Rob. – “И я отправился к Ian’у и Кеn’у. В течение нескольких часов мы говорили о музыке, и выяснилось, что им помимо вокалиста нужен еще и барабанщик, и я предложил им в качестве кандидата John’a Hinch’а, с которым я играл в “Hiroshima”. После этого мы вчетвером отправились в “Holy Joe” и играли всю ночь напролет. Им понравился мой вокал и игра John’a на барабанах, и под утро они объявили нам, что мы приняты в группу.

Забавно, но позже выяснилось, что одной из причин того, что меня взяли в группу, было то, что во время нашей первой встречи я стал подпевать песням, которые играли по радио, и К. К. потом признался, что он ничего подобного раньше не слышал”.

“Это так”, – говорит Rob’у К.К. – “Я услышал, как он подпевает Дорис Дэй, и меня это очень впечатлило. Вдобавок к этому, Rob умел играть на губной гармошке, а в то время это было очень модно”.

Была еще одна причина тому, что Rob и John недолго утруждали себя раздумьями по поводу присоединения к Judas Priest. Дело в том, что аппаратура у Judas Priest была гораздо круче, чем у “Hiroshima”, и у Judas Priest был собственный мини-автобус!

Итак, костяк группы был сформирован, и группа принялась с удвоенной энергией за концертную деятельность и написание новых песен. “У нас были блюзовые корни”, – говорит Halford. – “К. К. все еще был под сильным влиянием Jimi Hendrix’a, но у нас уже начал вырисовываться собственный стиль. Я сам к тому времени перешел на более профессиональный уровень. И все мы решили, что достигнем наилучших результатов, если будем писать как можно больше собственных песен”.

1974 год начался для Judas Priest с очередной серии британских концертов, после которых Judas Priest впервые совершили прорыв за пределы туманного Альбиона – с 19 февраля по 15 марта они выступали в Германии и Голландии. Однако, эта первая вылазка в Европу посреди морозной зимы не оставила приятных воспоминаний: “Я прекрасно помню это турне”, – вспоминает Halford, поеживаясь в кресле, словно его облили холодной водой. – “Помню, как мы спали на задних сиденьях нашего автобуса, а утром умывались и чистили зубы прямо на снегу. Спать в промерзшем автобусе было невозможно, но нам приходилось идти на это, чтобы сэкономить деньги на гостинице. А под Штутгартом мы застряли при 28-градусном морозе с замерзшим двигателем!”

Вернувшись в Англию, Judas Priest провели пару недель в клубных выступлениях, после чего отправились в Норвегию.

Там до них дошло известие, что ими заинтересовалась звукозаписывающая компания “Gull”: “Они обратили на нас внимание, когда мы играли в “Marguee””, – говорит К.К. – “И хотя музыка им наша вряд ли понравилась, они, тем не менее, проявили к нам интерес, увидев реакцию публики на нашем концерте”. 6 апреля 1974 года ребята приехали в Лондон для того, чтобы подписать контракт. Несмотря на ряд не самых лучших условий, выдвинутых представителями фирмы, Rob, К.К, Ian и John были очень рады тому, что у них, наконец, появилась возможность записать свой первый альбом.

TO BE CONTINUED...

[PontYpilaT]

Итак, в прошлый раз мы остановились на том, как Judas Priest подписали свой первый контракт. Одним из главных требований компании “Gull” стало обязательное присутствие в составе группы второго гитариста. В те времена большинство рок-групп играли с одним гитаристом, а люди из “Gull” решили, что наличие в составе двух гитаристов будет нестандартным ходом, который сможет привлечь внимание к группе. Но эта идея отнюдь не привела в восторг участников Judas Priest – ведь получалось так, что гонорар пришлось бы делить теперь уже на пятерых. Но у ребят не было выбора, и они, скрепя сердце, согласились на это условие – так в группе и появился пятый участник. Звали его Glenn Tipton.

ГЛАВА III

Glenn родился 25 октября 1947 года в Бирмингеме, и в отличие от самоучки Кеn’а еще в раннем детстве получил первые музыкальные навыки. “Моя мама, профессиональная пианистка, преподававшая в школе, посадила меня за фортепьяно, когда мне было 9 лет. Но вскоре, видя мое полнейшее равнодушие, она перестала давать мне уроки. Гитарой я начал интересоваться, когда на ней стал играть мой брат Гари, и я сам достаточно быстро ее освоил. Я думаю, что если ты уже имеешь первоначальную базу в своем обучении, это помогает”. Позже Glenn увлекся гитарными героями того времени, такими как Hendrix, Kossoff, Clapton, Peter Green и Leslie West. Первой гитарой Tipton’a была акустическая семиструнная Hofner, затем он купил себе Rickenbacker, а чуть позже заимел в своем арсенале “Fender Stratocaster”, “Gibson SG” и 100-ваттовый усилитель “Marshall”. Первый выход Glenn’а на сцену произошел в легендарном бирмингемском клубе “Henry’s Blues House” с группой “Shave & Dry”, но его первым серьезным проектом стало трио с загадочным названием “Flying Hat Band”. Туда, помимо Tipton’a, входили, басист Марс Коулинг и ударник Steve Palmer (брат Karl’а Palmer’а). Они с успехом провели европейский тур с “Deep Purple” и даже записали в Лондоне материал для альбома, который должен был выйти на новом лейбле WWA, но по непонятным причинам так и не вышел (в 1992 году фирма “World Wide Records” откопала их 4-песенное демо и выпустила его на одном компакте, уже ставшим коллекционной редкостью, вместе с группой “Antrobus” под оптимистическим названием “Buried Together” – “Похороненные вместе”).

На момент встречи Glenn’а Tipton’a с Judas Priest трио “Flying Hat Band” находилось в состоянии кризиса. “У нас были проблемы с менеджментом и деньгами”, – говорит Glenn. – “И тут приходит К.К. и спрашивает меня, не хочу ли я присоединиться к Judas Priest. Поначалу я принял его предложение лишь потому, что у меня не было других вариантов, но когда мы стали работать, я осознал, что сделал правильный выбор”. Появление Tipton’a стало последним, и как оказалось, крайне недостающим звеном в Judas Priest. Два гитариста спелись буквально после нескольких репетиций, и в итоге тандем Tipton/Downing стал фирменным знаком группы, который позже взяли за образец сотни команд. “Мы стали одной из первых Heavy Metal’ических групп, в которой было два лидер-гитариста”, – подтверждает Glenn. – “Позже многие команды скопировали нашу идею, но в те дни это выглядело новаторски”.

В итоге Tipton с Downing’ом превратились в нечто вроде сиамских близнецов, которые не могут обойтись друг без друга. В этом нетрудно убедиться, если вы мало-мальски знакомы с нотной грамотой. Возьмите ноты любого соло Judas Priest, и вы увидите, что для того, чтобы его сыграть, вам придется одновременно смотреть сразу в два листа – один с партией Glenn’а, другой с партией К.К. Кстати, вне сцены и студии двух гитаристов можно встретить еще и на теннисном корте, часами передающих друг другу витиеватые пасы, что, возможно, укрепляет слаженность их работы на сцене.

После того, как Glenn прошел краткий испытательный срок, дав с Judas Priest серию пробных концертов, группа уже в виде квинтета отправилась на две недели в студию для работы над дебютным альбомом. Руководителем процесса, т.е. продюсером дебютантов был поставлен Roger Bane, заслуживший авторитет работой с “Black Sabbath”, и имевший репутацию “Heavy Metal’ического продюсера”.

6 сентября 1974 года появился на свет долгожданный первенец в семье Judas Priest, нареченный “Rocka Rolla”.

Результатом кропотливой работы стало 10 вещей, 3 из которых (“Winter”, “Never Satisfied” и “Caviar And Meths”) были написаны еще с Atkins’ом, а на двух – заглавной “Rocka Rolla” и потрясающей балладе “Run Of The Mills” (“первая Heavy Metal’ическая баллада” - сказал через 17 лет скромняга Halford) среди соавторов стояла фамилия Tipton’a. Хотя на дебюте Judas Priest и чувствовалось влияние других команд (например, “Budgie”), тем не менее, альбом получился весьма разноплановым, оригинальным, и даже с некоторой претензией на концептуальность, как, например, в трилогии “Winter”/“Deep Freeze”/“Winter Retreat”. На “Cheater” Halford дал волю своему карманному инструменту – губной гармошке (а не то, что вы подумали – прим. ALIVE), удачно дополнив ей гитарные соло, а также подыграл на ней в самой “Rocka Rolla”, перед которой стояла задача стать первым хитом группы. Эдакий рок-н-ролл с разбитным риффом и текстом про роковую женщину. Наиболее интересной в смысловом плане стала философская “Never Satisfied”, где, в какой-то степени, отразился творческий путь группы. Тем не менее, несмотря на то, что сами песни были не такими плохими, конечный продукт, вышедший из-под пресса завода грамзаписи и попавший на прилавки магазинов, полностью разочаровал группу. “Все звучит дико погано”, – сокрушался Ian Hill. – “Хоть сам материал был неплох, ужасное качество записи сделало свое дело”. “То, что мы слышали в студии, звучало очень хорошо”, – вторит ему К.К. – “Но когда песни легли на винил, все стало наоборот. Звук был слишком тихим, хотя во время записи мы играли достаточно громко и тяжело. Я подозреваю, что там что-то напортачили с миксом”.

Кроме того, от финальной “Caviar And Meths”, которая в оригинале длилась около 10 минут, остался двухминутный проигрыш, но и эта “кастрация” была еще не самым худшим из того, что случилось с пластинкой. Что музыкантов ужаснуло больше всего, так это обложка, напоминающая рекламный плакат из серии “Не дай себе засохнуть”. Под невзрачным логотипом Judas Priest красовалась огромная бутылочная пробка с кока-кольным шрифтом, в котором две заглавные “С” были заменены на “R”. Хотя дизайнер обложки Джон Паше и получил ряд призов на конкурсах по графическому дизайну за это творение, Downing и Halford в один голос заявили, что такая обложка не имеет ничего общего с музыкой Judas Priest и дискредитирует их самих как музыкантов.

Позже удалось добиться переиздания альбома с другой обложкой, на которой под готическим логотипом группы летело какое-то чудище в позе конькобежца и с атомной бомбой в руке. Тем не менее, это все-таки был дебют, каким бы плохим он не был, и группа постепенно стала работать на написанием песен для второго альбома.

Итак, прорыва с дебютной пластинкой не получилось, и это факт вновь заставил Judas Priest выйти на концертную “панель”. “Мы сами себя выпустили на дорогу” – говорит K.K. – “Наш лейбл не прикладывал к этому никаких усилий, потому что они занимаются только тем, что подписывают с группами контракт на запись и выпуск альбома, выделяя на это как можно меньше средств. Если альбом оказывается успешным – все для них замечательно. Мы решили построить нашу концертную деятельность, пользуясь своей репутацией, которую мы завоевали в прошлом. Мы пришли к выводу, что единственным положительным моментом в том, что мы выпустили альбом, явилось то, что публика стала воспринимать нас более серьезно, и устраивать концерты стало проще”.

В начале 1975 года Judas Priest прокатились по Голландии и Скандинавии, после чего пару месяцев поиграли в родной Британии. Следует рассказать о том, как в то время группа выглядела на сцене. А в то время в сценическом гардеробе Judas Priest еще не было косух, заклепок и прочих, незаменимых в дальнейшем атрибутов хэви-музыканта. Все участники группы выходили на сцену в расклешенных брюках и балахонах неопределенной фактуры и фасона. Происхождению этих балахонов Tipton и Downing обязаны родной маме K.K., которая сшила их для ребят из… занавесок, висевших в гостиной. Помимо этого, сценический наряд Downing’a завершала белоснежная шляпа с широкими полями (видимо, позаимствованная из гардероба дедушки).

Регулярные выступления в культовом клубе “Marguee” привели группу на площадку одного из самых престижных в то время рок-фестивалей в городе Рединге. 22 августа 1975 года Judas Priest штурмовали редингскую публику вместе с “Joan Armatrading”, “Hawkwind” и “Dr. Feelgood”. Сами Judas Priest потом назвали это выступление поворотом в их карьере. “Это было первое весомое событие, привлекшее внимание мировой прессы и позволившее нам показать всем, что мы смотрим в будущее с оптимизмом”, – комментирует Rob. – “Фэны возвращались с фестиваля в Америку или Японию и рассказывали своим друзьям о нас”. Сет-лист того фестиваля состоял преимущественно из вещей, написанных для будущего альбома, а также эпической баллады “Father Mother Son”, так и не попавшей на виниловые дорожки.

Вскоре после выступления на этом фестивале John Hinch покинул группу. Официальная версия причины его ухода гласит, что Hinch ушел из-за финансовых проблем. Однако в 1997 году, когда фирма “Gull” переиздала на CD сборник “The Best Of Judas Priest”, дополненный интервью с Hinch’ем, Tipton разразился гневными репликами в адрес фирмы и самого John’a, отметив, что он был полностью профнепригоден для группы, за что его и выставили. Такая вот темная история.

На место Hinch’а пришел уже известный вам по первой части JP-story, Alan Moore, имевший счастье играть в группе до выхода “Rocka Rolla”. После пары месяцев репетиций группа двинулась в лондонскую “Morgan Studios” и в декабре принялась за запись второго альбома. Из-за плохих продаж “Rocka Rolla” фирма Gull посадила группу “на хлеб и воду”. Judas Priest просили платить им хотя бы по 25 фунтов в неделю, но получили отказ. “Денег с трудом хватало даже на еду”, – вспоминает Glenn. – “Мы ели только один раз – днем в студии”.

Тем не менее, на этот раз группа решила, что весь звукозаписывающий процесс будет полностью под их контролем. “Мы сами проявили больше интереса к техническим сторонам записи песен на пленку”, – подтверждает Ian Hill. – “На нашем первом лонгплее мы не очень «врубались» в то, что происходит. Там были люди, которые делали за нас то и это, но на “Sad Wings Of Destiny” мы были опытнее и видели, что может случиться без нашего контроля”.

Итак, в марте 1976 года вышел второй альбом Judas Priest под названием “Sad Wings Of Destiny”

, спродюсированный самими музыкантами в тандеме с Джеффри Калвертом и Максом Вестом. Также в процессе сведения участвовал небезызвестный Chris Tsangarides, позже спродюсировавший группе поворотный во всей истории Heavy Metal альбом “Painkiller”. Результатом более активного участия группы в записи стал весьма неплохой и, главное, в отличие от дебюта, более цельный звук. Ну а сами композиции, многие из которых с тех пор так и не выходят из концертного сета группы, заслужили массу позитивных отзывов среди критиков. Вокал Halford’а стал звучать более поставлено, а гитары Tipton’a-Downing’а – более слаженно.

Открывает альбом драматическая пьеса “Victim Of Changes”, в написании которой принимал участие еще Alan Atkins. Следом идет нагнетающее атмосферу ужаса, в лучших традициях Эдгара Аллана По, повествование о Джеке Потрошителе – “The Ripper”, написанная Tipton’ом.

“Я отчетливо вспоминаю написание этого номера”, – говорит Glenn. – “Я был вынужден жить в маленьком сарае с одной лишь кроватью за пять фунтов в неделю. И я написал там “The Ripper”, сидя возле газовой горелки. Это очень язвительная песня – настоящая песня про Джека Потрошителя. Песня, написанная назло всем тем, кто высказывал в наш адрес массу критических замечаний. Они говорили, что в наших песнях много насилия… Но это не так! Это просто песня о воспоминаниях Джека Потрошителя на улицах Лондона”. Вслед за “The Ripper” шла баллада “Dreamer Deceiver” с лирикой, достойной украсить любой сборник британской поэзии. Философские размышления над вечным стремлением в недосягаемому заканчиваются такими строками:

We are lost above

Floating way up high

If you think you can find a way

You must surely try.

Баллада концептуально переходит в рокерский номер “Deceiver", продолжающий тему вечного поиска. Вторая сторона пластинки начинается с помпезного интро, сыгранным Tipton’ом на фортепьяно, после чего идет ураганный рок-шедевр “Tyrant”. Еще одна вещь – “Genocide” – надолго засела в концертную программу Judas Priest. Завершает альбом эпическая “Epitaph”, раздвигающая рамки привычных рок-стандартов, и переходящая в “Island Of Domination” с таким эффектным вокальным пассажем в финале, что следует, как минимум десять минут приходить в себя от прослушивания этой вещи.

Альбом попал в чарты не только Англии, но и Америки и Японии. Тем не менее, фирма “Gull” по-прежнему продолжала игнорировать группу, отказывая ей даже в минимальной финансовой поддержке для проведения концертов. Для того чтобы иметь хоть какую-то наличность, участники группы были вынуждены найти себе работу. Glenn устроился садовником, Ian водителем фургона, но больше всех повезло Кеn’у: “Я устроился на работу через моего друга, который сказал, что знает одну фабрику, где нужно выполнять какую-то периодическую работу. Все, что я там делал – это прятался в подвале и играл в карты, или занимался своими делами. Я получал 15 фунтов ($22) в день, что было просто нереально, ведь никогда мне так не везло… И я ни разу не ударил пальцем о палец”.

К концу 1976 года Великобританию захлестнула волна панк-рока. Все внимание медиа-магнатов было сфокусировано на таких командах, как “Sex Pistols”, “Clash” или “The Damned”. Люди, только вчера взявшие в руки свои инструменты и построившие свою популярность не на музыке, а на публичной матерщине в прямом эфире и заблеванных аэропортах, вызывали, мягко говоря, раздражение у британских рок-групп классической школы. Если вместо раскрашенного во все цвета радуги ирокеза и булавок во всем теле у музыкантов были длинные волосы и более-менее связная речь – вероятность получения контракта сводилась к нулю. И именно в этот, столь тяжелый для рок-групп период Judas Priest удалось подписать контракт с одним из крупнейших лейблов того времени – компанией “CBS”. “Абсолютно точно – это был дар божий”, – комментирует, сей факт Rob Halford.

К концу 1976 года группа порвала со своими прежними менеджерами и стала работать с новой командой, состоящей из персонала “CBS Records”. Judas Priest немедленно приступили к подготовке материала для будущего альбома, правда, снова столкнувшись с проблемой – вакантное место барабанщика вновь оказалось свободно, так как на момент подписания контракта с “CBS” Alan’а Moore’а уже не было в группе.

В январе 1977 года Judas Priest приступили к записи альбома. На этот раз продюсером стал не кто иной, как Roger Glover из “Deep Purple”, известный своей репутацией профессионального звукоинженера. Самому Glover’у явно симпатизировала молодая группа из Бирмингема, и он с радостью воспринял предложение от “CBS” стать их продюсером. Позднее Roger скажет: “Я не могу представить себе рок-музыку без Judas Priest”. Вторым человеком, ангажированным для записи, стал сессионный барабанщик Simon Phillips, чей послужной список не поместился бы на всех страницах журнала “ALIVE”. Jeff Beck, Roxy Music, Pete Townshend, Mick Jagger – вот лишь некоторые имена, с которыми связана его профессиональная карьера.

Весной 1977 года Judas Priest вышли из студийного заточения с третьим студийным альбомом на руках. Пластинка получила название “Sin After Sin”.

Это название можно было услышать на предыдущем альбоме в песне “Genocide”. Альбом отличало более высокое качество звука, ведь в отличие от фирмы Gull, которая выделяла на запись не больше 2.000 фунтов, CBS выложили кругленькую сумму в 60.000. В альбом вошли 7 вещей, написанных Judas Priest, плюс кавер-версия известной хиппи-певицы времен Вудстока Joan Baez “Diamonds And Rust” (посвященная ее бывшему любовнику Bob’у Dilan’у). Злые языки поговаривают, что на этом кавере настояла фирма “CBS”, тем не менее, эта вещь стала одной из самых популярных на альбоме и, в принципе, если бы не текст, то в ней вполне можно поставить авторство Judas Priest, ведь, как уже писалось в предыдущем выпуске, Judas Priest никогда не делали кавера “под копирку”. Вот и из хиппи-баллады благодаря усилиям Judas Priest получилась самая настоящая хард-роковая вещь, удачно вписавшаяся в общую концепцию альбома. Еще двумя “алмазами” на альбоме оказались две баллады. Первую из них – “Last Rose Of Summer”, наверно, не отказался бы заиметь в своем репертуаре сам Фрэнк Синатра. Вторая баллада – “Here Come The Tears” с красивым акустическим проигрышем в начале и вышибающим слезу даже у непробиваемого сотрудника ГИБДД, соло в кульминации и обрушивающимся, словно Ниагарский водопад, высоким вокалом Halford’а. Первая вещь с альбома, семиминутная “Sinner”, стала наиболее часто исполняемой на концертах, а финальная “Dissident Aggressor”, послужила прототипом для последующих трэш-коллективов (не случайно ее исполняли такие монстры стиля как “Slayer” и “Forbidden”). Новый менеджмент оказался более продуктивным в работе по раскрутке альбома, что отразилось на продажах с лучшей стороны.

Апрель 1977 года начался с серии английских концертов в поддержку свежеиспеченного лонгплея. Игра барабанщика Simon’a Phillips’а на альбоме очень понравилась Judas Priest, и они захотели взять его в турне. Однако, сам Simon, не будучи любителем больших туров, предпочел присоединиться к Джеку Брюсу для записи его альбома “How’s Tricks”. “Мы все немного расстроились, потому что были действительно потрясены тем, как он играл”, – говорит Downing, – “Его стиль подходил нам на все сто, но он принял другое решение, и мы пришли к выводу, что нам нужен как можно более приближенный вариант. Мы провели ряд встреч в Лондоне и однажды натолкнулись на Les’а Binks’а”.

До Judas Priest Les Binks играл в группе “Fancy”, а также принимал участие в проекте Roger’а Glover’а “Butterfly Ball”.

Манера игры Binks’а действительно сильно напоминала работу Phillips’а на “Sin After Sin”, и он быстро вписался в коллектив. Британское турне прошло с успехом, а билеты на финальный концерт в “Victoria Theatre” 22 мая были полностью распроданы, что вызвало большое негодование среди тех, кто не успел ими вовремя обзавестись. Из-за этого возникла потасовка с охраной, и на следующий день имя Judas Priest попало в колонки происшествий всех лондонских газет.

TO BE CONTINUED...

[Red]

Да прибудет с тобой Judas Priest. Концерт в Токио ещё не вышел из памяти.

[Red]

Давай ещё фоток.

[PontYpilaT]

Как как я и обещал, мы возобновляем повествование об одной из самых влиятельных Heavy Metal групп за всю историю рок-музыки. В прошлый раз мы остановились на событиях, последовавших после выхода первой пластинки на крупнейшем звукозаписывающем лейбле “CBS”. Итак, “Sin After Sin” (1977) занял прочную позицию на верхних строчках чартов, и “CBS” решили отправить группу в их первое американское турне.

ГЛАВА IV

До этого никто из музыкантов ни разу не был по ту сторону океана, и они имели весьма смутное представление о том, что там происходит. “В Британии твои мозги постоянно промываются американскими телевидением”, – говорит Glenn. – “Смотря все эти телесериалы, в твоей голове создается определенная картина. Я представлял себе американские улицы, на которых постоянно происходят перестрелки и погони на автомобилях. Когда мы сами там оказались, у меня открылись глаза на то, что в действительности там происходит”.

Первый концерт в США состоялся в Амарилло 17 июня 1977 года, затем гастроли продолжились по Техасу и прилегающим к нему южным территориям вместе с “REO Speedwagon”. Приятные потрясения шли одно за другим. Мало того, что улицы оказались безопасными, так еще и на концерты публика ходит активнее. Если в Великобритании 2-3 тысячи было пределом, и считались супер-аншлагом, то в штатах Judas Priest выступал в залах на 7-8 тысяч человек. Единственное, что вызывало негативные эмоции, это питание. “Я прилично потерял в весе во время этого первого турне” – негодовал К.К. – “Я терпеть не мог всю эту еду и скучал по своим любимым сэндвичам с колбасой и томатом”.

Первое серьезное приключение произошло с группой в чикагском “Haymakers Club”, когда во время концерта рухнула крыша. “Я вскинул свой микрофон и вдруг увидел, что потолок опускается. Я думаю, в том месте впервые звучал настоящий Heavy Metal, и здание просто не выдержало музыки Judas Priest”, – смеется Halford. На этом приключения не закончились. В Нью-Йорке Judas Priest стали свидетелями легендарного Манхэттенского солнечного затмения. “Это была еще одна жуткая вещь”, – говорит Rob, вздрогнув. – “Я помню, как мы спускались с К.К. через гостиничный пожарный выход, держась друг за друга с коробкой спичек в руках, которые давали нам немного света. Наконец мы выбрались наружу и встретили какого-то человека с бутылкой виски. С ним мы залезли на грузовик и сидели там, пока не услышали радостные крики на Таймс Сквер, ознаменовавшие включение освещения. Было очень жутко!”.

Все неприятности вмиг забылись, когда Judas Priest пригласили выступить перед двумя шоу “Led Zeppelin” в “Oakland Coliseum”. “Это одно из наиболее ярких воспоминаний из тех, что остались за время пребывания в группе”, – вспоминает об этом событии Rob. – “Было просто невероятно играть перед той многотысячной аудиторией. Хотя мы и выходили на сцену где-то в районе одиннадцати часов утра, не успев позавтракать, мы испытали огромное удовольствие. Было так здорово, что две мидландские группы выступают на одной сцене”.

Вернувшись в Англию, группа незамедлительно приступила к работе над новым альбомом. Работа в студии шла на редкость продуктивно, и уже в феврале 1978 года на лейбле “CBS” вышел еще один альбом – на сей раз озаглавленный “Stained Class”.

Примерно в то же время фирма “Gull”, поняв, наконец, что они проворонили курицу, несущую золотые яйца, решили вытрясти из нее хоть одно заветное яичко и выпустили сборник “The Best Of Judas Priest”, куда вошли вещи с первых двух альбомов, доукомплектованные “Diamonds And Rust”. В принципе, диск не представляет собой ничего сверх-оригинального, но, тем не менее, до сих пор неплохо продается, быть может, благодаря обложке с изображением двух рыцарей. Но вернемся к новой студийной работе. Как и все остальные диски Judas Priest, “Stained Class” принес очередную порцию хитов, обязательную для исполнения на всех последующих концертах. Первый из них – вступительный номер “Exciter”. С этой зажигательной композицией, полностью оправдывающей свое название, группа мигом решила извечный вопрос, возникающий при составлении концертного сета – “С чего начать?”. “Exciter сродни потребности в кружке холодного пива после одного или двух дней, проведенных без оного”, – так характеризует эту вещь Tipton. – “Это как начало уикенда, как новая девушка, и все такое... Это жизнь ради жизни!”. Вторая песня с этого альбома, ставшая настоящим шедевром тяжелой музыки – баллада “Beyond The Realms Of Death”. Интересно то, что это единственная композиция, сочиненная барабанщиком Les’ом Binks’ом. Вот как это было:

“Наш ударник Les Binks был левшой”, – вспоминает Downing. – “В один прекрасный день он пришел в студию и взял одну из гитар - должно быть, мою, так как Glenn дорожил своими не меньше, чем собственной жизнью. Так вот, Les взял гитару, перевернул ее, и сыграл этот рифф. Мы подумали - это клево! Давайте сделаем из этого песню! Я не знаю, какая муха укусила Les’а в тот день, но ни до, ни после этого я, ни разу не слышал, чтобы он играл на гитаре!”

В нашем повествовании никак нельзя пройти мимо еще одной вещи с этого альбома, ставшей в какой-то степени роковoй для группы. Весь альбом был спродюсирован Деннисом МакКеем и записан в Англии, в студии “Chipping Norton”, что находится в Костуолд Уиллидж. Но, как и в прошлый раз, группе был нужен какой-нибудь кавер для сингла. Деннис к тому времени уже закончил свою работу, и для завершающего штриха Judas Priest позвали Джеймса Гатри. Вместе они отправились в Лондон, где засели в легендарной “Utopia Studios”. После рассмотрения множества вариантов, они остановились на песенке группы “Spooky Tooth” “Better By You, Better Than Me”. Эта безобидная песня о влюбленном человеке, который не решается признаться в своих чувствах и просит сделать это за него своего приятеля, еще сыграет злую шутку с группой через 12 лет. Об этом вы узнаете чуть позже, а пока... Пока что дела шли все лучше и лучше. Новый альбом занял неплохие позиции в британских списках популярности, и постепенно поднимался вверх в американских чартах.

“CBS” организовали серию британских концертов, а 10 февраля состоялся дебют Judas Priest в лондонском “Hammersmith Odeon” – голубой мечте любой английской (и не только) группы. Если в прошлом туре Rob возил с собой целый гардероб сценических костюмов, которые за время выступления на сцене он менял чаще, чем мамаши меняют памперсы своим грудничкам, то на этот раз вокалист ограничился черной рубахой и такого же цвета брюками. Этим Judas Priest хотели показать, что главное для них была и остается музыка. Ian Hill добавляет: “Это был тур, когда мы сказали – давайте уберем все это дерьмо, и просто будем играть!”

В марте '78-го Judas Priest снова поехал в Америку и отыграл серию концертов с “Foghat”. Отношения с “Foghat” не заладились с самого начала. По словам Tipton’a, они вели себя как полнейшие засранцы: ни с кем не общались и не давали использовать свое оборудование. Невзирая на это, Judas Priest обнаружили, что их прошлое заокеанское турне не прошло даром, и интерес к ним возрос. И это несмотря на то, что, как правило, сет Judas Priest не был длиннее 30 минут. “Мы знали, что покорение Америки – длительный и кропотливый процесс”, – говорит Glenn. – “В то время не было ничего подобного “MTV”, и единственным способом показать, на что ты способен, было выйти на сцену и играть”.

Август 1978 года принес группе массу новых впечатлений, когда Judas Priest впервые оказались в Японии. В этой удивительной стране на заезжих рок-музыкантов всегда смотрели как на заморскую диковинку, и Judas Priest не стал исключением. “Это было сродни битломании”, – говорит К.К., а Rob добавляет: “Япония для меня и сейчас является одной из самых классных стран из тех, где я когда-либо бывал! Во время нашего первого шоу, когда подняли занавес, нас чуть не унесло со сцены потоком цветочных букетов, подарков, воздушных шаров и вымпелов, летящих в нашу сторону! Это было нечто!” Glenn’а, в свою очередь, поразила сама организация концертов: “Когда мы прибыли на концертную площадку, там не было никакого оборудования - вообще ничего! Мы уже хотели поднять шум, как вдруг 30 маленьких человечков в белых комбинезонах появились откуда-то, и прежде чем мы успели что-нибудь понять, все было готово. Это показывает, с каким энтузиазмом японцы подходят к делу!”

Сразу по приезду из Японии группа направилась в “Utopia Studios”, прихватив с собой все того же Джеймса Гатри, который помог им доделать прошлый альбом. Их плодотворное сотрудничество заявило о себе уже в октябре 1978 года. Именно тогда появился второй за год студийный альбом под названием “Killing Machine”.

Пластинка получилась более коммерческой как в плане музыки, так и по продажам. Песни стали короче, а мелодии более запоминающимися. Альбом был просто нашпигован хитами на любой вкус, начиная от легонькой “Evening Star” и заканчивая песнями, установившими каноны жанра Heavy Metal – такими как “Running Wild”, “Hellbent For Leather” или “Delivering The Goods”. Всем фэнам “Iron Maiden” следует послушать “Burnin’ Up”, чтобы понять, откуда впоследствии Bruce Dickinson черпал вдохновения для своих лирических вокальных партий. Плюс очередная вышибающая слезу баллада “Before The Dawn” и самый настоящий Heavy Metal гимн “Take On The World” – первый сингл, попавший в британскую “Горячую двадцатку” (как говорят у нас) или “Top 20” (как принято говорить у них).

Этот лонгплей ознаменовал новую эпоху в жанре Heavy Metal, в которую Judas Priest ворвался на железном “Harley’e”, затянутый в черную кожу. Да, именно с этой пластинки начался кожаный бум в металлической моде, который не спадает и по сей день. Как вы, наверно, уже догадались, виной этому оказался Rob Halford. В один прекрасный день он зашел (куда бы вы думали?) в магазинчик для садо-мазохистов (сегодня причина его появления в столь экзотическом месте никого не удивляет), из которого вышел с большим мешком всевозможных аксессуаров из железа и кожи. “Это был еще один поворотный момент для группы”, – комментирует Glenn. – “Rob был просто виртуозом в установлении законов моды для Heavy Metal групп! В тот момент именно он диктовал всем, что нужно носить на сцене! Весь этот кожаный имидж появился с тех времен, и сегодня именно он первым делом ассоциируется с Heavy Metal. До этого все носили блестящие штаны или просто джинсы с майкой. Rob изменил ситуацию”. Сам Halford продолжает: “До этого я экспериментировал с разными нарядами, но в результате остановился на коже, потому что это лучше всего сочетается с нашей музыкой”.

Плюс ко всему, теперь на сцене неминуемо появлялся самый настоящий мотоцикл марки “Harley Davidson”, на котором эффектно восседал Halford в финале каждого шоу.

И то и другое прибавило ряд проблем. Из-за успеха сингла “Take On The World”, разошедшегося в количестве более 300.000 копий, Judas Priest был приглашен на самое популярное в ту пору телешоу “Top Of The Pops”.Группа прибыла в студию во всеоружии, а особо отличился Halford, который в дополнение к прикиду в стиле “Бар Голубая Устрица” притащил с собой огромный кнут. Это зрелище произвело на продюсера телешоу не меньший эффект, чем вид целующейся пары на бабушку сталинской закалки. В результате был выдвинут ультиматум: либо зловещий реквизит изымается из телевыступления, либо группа может отправляться домой. Убираться не солоно хлебавши не хотелось, и кнут пришлось оставить за кадром. Второй неприятной неожиданностью, которая возникла из-за перемен в имидже, стало падение Halford’а со сцены вместе со своим железным конем во время одного из выступлений в Америке. Но ни то, ни другое не заставило Rob’а отказаться от своих атрибутов.

После британского тура в поддержку “Killing Machine” вновь последовали японские выступления. Заработанные в Японии деньги участники Judas Priest потратили на приобретение в личное пользование всевозможных видеокамер и стереосистем, так что по возвращении на родину они сильно смахивали на наших “совков”, которым в годы застоя удавалось выехать в кап. страну. Два выступления в Токио (10 и 15 февраля 1979 года) группа записала для будущего концертного альбома. Но перед выпуском концертника Judas Priest предстояло вновь оказаться в Америке.

К очередному приезду в Штаты американское отделение “CBS” издало их последний альбом под другим названием (“Hellbent For Leather”), предварительно настояв на том, чтобы для штатовского издания группа записала дополнительную композицию, причем, обязательно чью-нибудь кавер-версию. Это было вызвано необходимостью раскрутки Judas Priest на радио. Собственный материал почему-то не подходил. Вновь было рассмотрено несколько вариантов и, в конце концов, была выбрана песня “Fleetfood Mac” “The Green Manalishi (With The Two Pronged Crown)”, ставшая чуть ли не основным хитом на виниле. “Сначала мы сказали, что эта вещь будет лишь на диске, но результат оказался настолько хорош, что и по сей день мы обязательно играем ее на концертах”, – говорит Glenn Tipton. Как и следовало ожидать, американское турне (состоящее из 45-ти концертов) прошло с успехом, а билеты на три концерта в лос-анджелесском “Starwood Club” были полностью распроданы.

12 мая 1979 года Judas Priest возвратился к себе на родину и успел до конца месяца провести еще одно британское турне, несмотря на некоторую усталость. “Куй железо, пока горячо!” – гласит небезызвестная пословица, а металл с высеченном на нем клеймом Judas Priest, был горяч как никогда.

А чтобы температура плавления не спадала, был выпущен очередной сингл с “Killing Machine” на песню “Evening Star”. Свеженькая сорокапятка (с концертной версией “Beyond The Realms Of Death”, записанной в Кливленде) позволила группе вторично засветиться в “Top Of The Pops”, и на этот раз вновь не обошлось без злоключения. В тот вечер, помимо появления в телешоу, у Judas Priest должен был состояться концерт в их родном Бирмингеме. Туда группа помчалась из Лондона после съемок, но прибыла на место с часовым опозданием. В итоге многие из фэнов не успели на свои последние автобусы и электрички.

Нам (россиянам, понимаешь) к таким вещам не привыкать, но для чопорной Англии такое вопиющее недоразумение могло вылиться в большой скандал. Rob’у пришлось вместо обычного приветствия произнести оправдательную речь и принести от имени всего коллектива извинения. К счастью для всех, Judas Priest отыграл настолько классно, что про их опоздание все забыли уже после первых аккордов.

Летом 1979 года Judas Priest провели пару недель в “Ringo Starr’s Starling Studios” в Аскоте, микшируя записи, сделанные во время их последних выступлений в Токио, о чем уже было упомянуто. Вместе с группой в этом кропотливом процессе впервые принял участие легендарный Тоm Allom, с которым у Judas Priest в будущем завяжется тесное и, надо сказать, весьма плодотворное сотрудничество. Glenn так вспоминает их первые встречи: “Пару дней нам потребовалось для того, чтобы привыкнуть к нему, ведь по сравнению с такими Брумми (Brummies, так на сленге зовут выходцев из рабочих семей Бирмингема - Troublemaker) как мы, он был намного выше тех, кого называют средним классом. Но когда мы преодолели этот первоначальный барьер, все пришли к выводу, что он отличный парень!”. Тоm оказался мастером своего дела и к тому же вел себя очень дипломатично по отношению к остальным. Если ему что-нибудь не нравилось, он не рубил с плеча, а постепенно – шаг за шагом – вел дело к тому, чтобы его точка зрения была принята. Благодаря нему группа выпустила свой первый концертный альбом под названием “Unleashed In The East”

, ставший для Judas Priest столь же важным в их карьере, как для “Deep Purple” их “Made In Japan”. Первоначально этим релизом фирма “Sony Music” хотела осчастливить лишь японских поклонников, но Judas Priest были настолько довольны результатом, что настояли на продаже пластинки и за пределами японских островов. Справедливости ради заметим, что далеко не все были так же, как и сами музыканты, в восторге от этой работы. Многие посчитали, что звук чересчур отшлифован и работа больше похожа на студийную запись. Кроме того, вся болтовня между песнями обычно разговорчивого Rob’а была выброшена, и на пластинке от нее остались лишь скупые объявления названий песен. В каноническую версию альбома вошли 9 композиций, однако, в Англии ограниченным тиражом вышла “добавка” в виде сорокапятки с тремя дополнительными концертными боевиками, ставшая раритетом. С появлением СD-формата японцы выпустили этот концертник на компакте уже с четырьмя бонусами (правда, потеряв “Beyond The Realms Of Death” с той сорокапятки) и под названием “Live In Japan – Priest In The East”, а еще позже эти четыре трэка вошли в ремастированную серию.

К моменту выхода “Unleashed In The East” вакансия барабанщика вновь была свободной. Не привыкший к постоянным разъездам Les Binks решил, что с него хватит, и распрощался с группой. Замена была быстро найдена в лице Dave’a Holland’a.

Dave родился 5 апреля в Нортхэмптоне. В возрасте 6 лет его посадили за пианино, но: “Меня всегда тянуло к барабанам”, – вспоминает Dave. – “Я постоянно стучал ножами и вилками по столу или по коробке от торта”. В подростковом возрасте Holland, как водится, играл в школьных командах, а в 17 лет уже был членом профессиональной группы “Liberators” (позже сменившей название на “Pinkerton’s Assorted Colors”), чей хит “Mirror Mirror” попал в британские чарты. “Мы записали еще несколько вещей, но они не покатили, и вскоре все загнулось. Я думаю, что мы были группой одного хита”. В 1969 году Dave стал участником квинтета “Trapeze”, в котором играла достаточно известная личность – Glenn Hughes. Из-за музыкальных разногласий квинтет вскоре превратился в трио в составе Hughes, Holland и гитарист Мел Галлей. “Мы ездили в туры по Великобритании и Европе, и до того как Glenn ушел в “Deep Purple”, выпустили альбомы “Medusa” и “You Are The Music, We’re Just The Band”. Мел и я, затем продолжали играть, и впоследствии записали еще четыре альбома”. Кроме “Trapeze” Dave Holland принимал участие в других проектах (в том числе с Джастином Хайвардом и Glenn’ом Hughes’ом), пока в 1979 году не узнал о том, что Judas Priest ищут ударника. Judas Priest отчетливо представляли, кто им нужен и приняли Holland’a без долгих раздумий.

В сентябре 1979 года началось десятимесячное турне по Америке, в котором Judas Priest отыграл ряд концертов перед “Kiss”. Многие до сих пор отзываются об этих шоу как об отличных рок-н-рольных актах.

TO BE CONTINUED...

[Red]

Так я не понял когда потолок в клубе рухнул, все спаслись?

Группа прибыла в студию во всеоружии, а особо отличился Halford, который в дополнение к прикиду в стиле “Бар Голубая Устрица” притащил с собой огромный кнут. Это зрелище произвело на продюсера телешоу не меньший эффект

Хоть он и педик, а мне нравится.

[PontYpilaT]

Хоть он и педик, а мне нравится.

Дык этож Хелфорд!!!

“Это был тур, когда мы сказали – давайте уберем все это дерьмо, и просто будем играть!”

От это прально!!!

[FRY]

PontYpilaT, Респект вам, дядя... Джудас Прист жжот.... кстати... слышал, что их вокалиста судят скоро... за хулиганства всякие...