Нашла у себя...

[Алиса]

В лесу.

Лёгкий ветер трепал длинные светлые волосы, заставляя её постоянно убирать их с лица. Это движение, такое же лёгкое как ветер, придавало ей ещё больше очарования.
- Ты говоришь, что не веришь в жизнь после смерти, а разве тебе не страшно жить с такой мыслью? Для чего ты живёшь, если в один прекрасный день просто умрёшь и всё? – спросил Волк.
- Не страшно. А живём мы все ради того, чтобы умереть в тот самый прекрасный день. Если ты так сильно боишься смерти, значит ты уже мёртвый.
- Вот это вообще абсурд. И потом, я не боюсь, я всего лишь верю в то, что после смерти моя душа попадёт в лучший мир.
- А разве это не одно и то же? – Лена чуть заметно улыбнулась.
- Хочешь сказать, что я трус? – Волк посмотрел на луну, которая не замедлила отразиться в его глазах, придав им какое-то зловещее выражение.
- Всё, что я хочу сказать, я говорю, - Лена тяжело вздохнула, - ты просто опять всё забыл. Сколько ещё мне придётся тебе это объяснять? Да и потом, чтобы после смерти тела душа попала в лучший мир, как минимум эти лучший мир и душа должны существовать.
Волк задумался и начал снимать с себя ботинки.
Луну закрыла туча, и сразу стало как-то темно и даже холодно. И грустно.
Где-то в лесу что-то громко хрустнуло, Лена от неожиданности вскрикнула, и то, что до этого хрустнуло, быстро побежало вглубь леса.
- Ну вот, Ленка, ежа напугала. – Волк снял ботинки и стал присматриваться, где бы их поставить. Лена свои старые кроссовки повесила на берёзу. – Или сама напугалась больше?
- Ну, вот ещё. А насчёт смысла в жизни я тебе вообще серьёзно задумываться не советую, ни к чему хорошему не приведёт. Считай, что живёшь для того, чтобы хоть как-то сделать этот мир лучше. А как и зачем, тоже не задумывайся. – Лена хитро улыбнулась, обнажив свои необыкновенно белые зубы.
- И не буду. Моя жизнь и так намного интересней, чем у большинства моих знакомых. Так что я не жалуюсь. Хотя вопрос бесспорно интересный. – Волк, наконец, пристроил свои ботинки рядом с Лениными кроссовками и принялся снимать джинсы, Лена в это время снимала блузку.
Луна опять появилась на небе, заставляя Волка и Лену вынырнуть из тьмы и придавая происходящему на поляне какую-то двусмысленность.
- Ты мне вот что лучше скажи, ты в любовь-то хотя бы веришь? – спросил Волк, вешая джинсы на ту же берёзу. – А то как-то всё очень непонятно получается. Зачем мы это делаем? И зачем живём?
- Ради удовольствия, неужели непонятно? Ты когда ешь, тоже каждый раз думаешь, зачем ты это делаешь? Или когда спишь? – Казалось ещё чуть-чуть и Лена засмеётся.
- А разве можно думать, когда ты спишь?
- Молодец! Только если сам всё понимаешь, зачем спрашиваешь?
Волк несколько секунд пробыл в недоумении, а потом его лицо озарилось, он вспомнил.
- А про любовь? Ты так и не ответила, – сказал Волк и отвернулся от Лены, потому что та всё-таки смогла расстегнуть непослушную блузку.
- Не верить в неё не могу, но и испытывать не хочу. Это как наркотик, всегда сопровождается отходняком. Знаю я это. А я себя мучить не желаю, – ответила Лена.
- А если любить будут тебя? Позволишь быть с собой? – В голосе Волка чувствовалось волнение.
- Смотря какая любовь. Я хочу быть свободной ото всех. Но если любовь не удушающая и не маниакальная, то я не против. Почему бы и нет? Мы же поэтому сейчас здесь? – Лена тоже начинала волноваться.
Луна поднималась всё выше и выше.
Волк молча повесил на всё ту же берёзу свою футболку и Ленину юбку.
- Бедное дерево… Хотя, что ему сделается? – Лена грустно смотрела на луну, сев на мокрую от росы траву. – Я вот думаю, а если на самом деле, зачем нам всё это? Иногда такая тоска грызёт, что хочется покончить со всем этим раз и навсегда. Я не могу любить, не могу мечтать…
- Ленка, ты чего? Только что сама мне всё объяснила, а теперь мокроту разводишь. – Волк сел рядом и обнял её.
- Мою жизнь даже жизнью назвать нельзя, так, существование. А теперь и тебе всё испортила…- Слёзы шли ей ничуть не меньше улыбки. Сразу хотелось её приласкать и никогда не отпускать.
- Ты с ума сошла? Да моя жизнь была до тебя такой скучной и бледной, что я уже и так собирался с ней расстаться! – В голосе Волка откуда-то появилась агрессия и злоба.
- А теперь она стала просто серой.
Лена подняла на него глаза и сначала даже испугалась, во взгляде волка было что-то звериное. А потом поняла, что пришло время.
Случайный прохожий, который мог бы каким-то странным образом оказаться в это время в лесу, испугался бы не на шутку: дерево с одеждой, помятая трава в крови и дикие звуки, нарушающие ночную тишину – в общем, картина впечатляющая.
Но кое-что вызвало бы у него восхищение.
Прекрасная ночь. Тихая и прохладная. Луна в зените. Тени на деревьях.
И два прекраснейших животных, сильных и красивых, два диких волка несущихся по мокрой траве навстречу рассвету.


Зима 2005

[Red]

Сильно, реинкарнация. Неожиданная концовка. Молодец!

[HeLL]

*прочитала* хмм... интересно... Алиса, а ты больше ничего не пишешь?

[Алиса]

HeLL, иногда по настроению, когда есть о чём писать, или когда друзья дают тему))

[Ashed]

Алиса, прикольно. Вроде бы все а просто, а на сомом деле все как раз на оборот....Давай еще выкладывай....

[Алиса]

Shedow, пока не буду... Ничего интересного не вижу: текстов много - смысла в них мало. Может что-нибудь свежее напишу, тогда выложу.

[Delusion]

– Я вот думаю, а если на самом деле, зачем нам всё это? Иногда такая тоска грызёт, что хочется покончить со всем этим раз и навсегда. Я не могу любить, не могу мечтать…

"То поля топчу ретиво,
То стремлюсь я в города,
А порою нестерпимо
Хочется нырнуть с обрыва
И исчезнуть навсегда."
(эпиграф к роману "Порою нестерпимо хочется..." Кена Кизи)

Алиса, а в споре Лены и Волка о загробной жизни ты на чьей стороне?

[Алиса]

Delusion, я просто за ними наблюдала И потом, там нет сторон....

[Delusion]

[И потом, там нет сторон....

Да, пожалуй, это так. Ладно, спрошу прямо. Ты в "загробную жизнь" ( - дурацкий термин) веришь?

[Алиса]

Delusion, я верю в продолжение развития души. А что?

[Delusion]

Странно, но я тоже верю именно. Т.е. когда "после" ты не на облачке сидишь всё оставшееся "время", а продолжаешь развиваться (разными возможными путями: хочешь "там" останься, хочешь снова "сюда" вернись и попробуй то, чего ещё не пропобовал )...
А ты Уолша не читала?

[Алиса]

Delusion, нет, но я много всего читаю, люблю...
Но я счатаю, что "там" оставаться нельзя - это беспрерывный процесс... Развитие души.
Некоторые души молодые, на их обладателей нельзя сердиться. Иные старые и мудрые... По людям это ощущается... Наверное так.

[Delusion]

Алиса, если верить Уолшу, то все души появились в один и тот же момент (т.н. Большой Взрыв ). "Там" мы все одинаковые, у нас всё есть, мы всё знаем, но хочется не просто знать, но ещё и "быть". Кто-то хочет не просто знать, что он "мудрый", но и ощутить себя "мудрым", но сам по себе он быть таким не может, если не будет кого-то глупее его. Поэтому другая душа соглашается побыть "дураком" для него"здесь". В общем, души "играют", предварительно договорившись на время "забыть" свои истинные качества. Описание конечно, довольно гпубое, но я так это понимаю.

[Алиса]

Delusion, значит Уолшу я не верю.
Я считаю, что души отдельных людей - это части чего-то неделимого целого. Да и не только людские души.
А всё вместе - это Космос... Или что-то такое же большое и великое...
Но меня другой вопрос интересует - Зачем? Зачем всё это...

[Delusion]

Алиса, в книгах Уолша, как раз и утверждается что мы все - одно. А разделённость - лишь иллюзия.
Зачем? Сам часто себе этот вопрос задаю.
Возможный ответ, точнее его часть (цитата из книги):
"Давай начнем вот с чего: душа, твоя душа всегда, с самого начала знает все, что необходимо знать. Для нее нет ничего сокрытого, ничего неизвестного. Но одного знания не достаточно. Душа стремится к опыту.
Ты можешь знать, что ты щедрый, но, до тех пор пока ты не сделаешь то, что будет свидетельствовать о щедрости, у тебя не будет ничего, кроме понятия. Ты можешь знать, что ты добрый, но, до тех пор пока ты не сделаешь кому-то добро, у тебя не будет ничего, кроме идеи о самом себе.
Единственным желанием твоей души является превратить прекраснейшее понятие о самой себе в величайший опыт. До тех пор пока понятие не станет ощущением, все это будет чисто умозрительным."