SH-4. Трум

[Hime]

Всем доброго времени суток.) Я уже давно читала ваш форум, но никак не решалась зарегистрироваться. Решила, что сделаю это, когда будет с чем прийти.)
Так я начала писать нижеваляющуюся пародию на четвертую часть игры.
Буду рада выкладывать тут продолжения и общаться со всеми вами.)


Сайлент Хилл: ТРУМ

Действие происходит в маленьком городке под названием Южный Централ, в квартире №302 и в воображаемых мирах главных героев, которым надо меньше употреблять.

Список эксплуатируемых персонажей:

Генри Даунсын (Генри Таусенд) – и этим все сказано. Черный маклер, два года назад захватил и приватизировал квартиру №302. В основном по жизни тупит, но изредка бывают минуты просветления.
Последние деньги до начала событий потратил на новую плитку в ванной, и теперь ему не на что купить себе колбасы, поэтому питается только вином и шоколадными напитками. Иногда удается поймать себе кошку.

Уболтер Саруман (Уолтер Салливан) – любит всех уболтывать. Из-за фамилии все думают, что он – главный злодей. На самом деле не тот, за кого его принимают.
Программист по зову сердца. В детстве сделал усовершенствованную материнскую плату и спрятал её в квартире 302, но забыл, где именно.
Очень рассеянный. Постоянно забывает стричься, бриться и мыться, а также ключи от квартиры (в свое время это привело к трагичному исходу – квартиру захватил Даунсын). Мечтает о сестре Повеласкез – думает, что она поведется на его бредни и выйдет за него замуж.

Мини-я (Уолли) – клон Уболтера из будущего. Слишком много сидел в Интернете, поэтому общается исключительно на олбанском. Называет себя воином Упечки.

Оймлин Дайблин (Айлин Гальвин) – жестокая и беспощадная соседка Генри. Любому даёт без вопросов, особенно в глаз. В детстве подбирала на помойках разные ненужные вещи, а потом с ангельским видом раздавала их кому ни попадя – если кто-то отказывался, то это стоило ему потом нескольких визитов к травматологу, окулисту и нервопатологоанатому. Долгие годы местные бомжи, увидев приближающуюся к ним маленькую девочку со сломанным тостером, разбитой чашкой или куклой без головы в руках, бросались наутек. Одной из её жертв стал Уболтер.

Сестра Повеласкез (Синтия Веласкез) – очень наивная девушка, ведется на что угодно, поэтому так её и прозвали. Стала монахиней и с тех пор постоянно катается по метро, собирая пожертвования непонятно на что. Любима Уболтером. Сама она не подозревает о его существовании.

Ричардгир (Ричард Брейнтри) – думал, что ружье было бутафорским.
В прошлом звезда кино, но когда некая Пэрис отказалась снимать его в эротическом триллере «мелированная блондинка под кетчупом», запил и впал в депрессию. Переселился в Южный Централ, где его никто не знает, и начал буянить.

Ядрю ДэКаприо (Эндрю ДэСалво) – сальный тип. Тоже был звездой шоубизнеса, но потом пристрастился к макаронам и превратился в толстого итальянца. Очень любит маленьких детей. Любимое занятие - надеть маску медведя и гоняться за ними по приюту.

Дежурный Гей (Джаспер Гейн) – никогда не прочь подежурить. Настоящий эмо, каждое утро начинает с попытки самоубийства. Не дурак выпить, но в магазине спиртное ему еще не продают, поэтому он закупает кефир и прочие молочные продукты и напивается, когда они забродят. ОчЕнЬ СтРаНнО рАзГоВаРиВаЕт.

Мстислав Горлум (Стив Гарланд) – он же Киркоров. Был нормальным человеком, любил петь в душе, потом познакомился с толкиенистами-ролевиками и превратился в горлума. Держит зоомагазин, выводит разные виды животных и ест их живьем.

Мэриан и Робин из Локсли (Мириам и Бобби Локкейн) – гномы-ролевики. Косят под детей и просят милостыню на автострадах. Очень привязаны друг к другу. Размножаются почкованием и клонируются – надеются захватить мир.

Шапокляк (Шэрон Блэйк) – пенсионерка, всюду ходит с клюкой. Запах алкоголя действует на неё как красное знамя на быка. Поэтому постоянно пытается высосать кровь у Даунсына, который всосал алкоголь с материнским молоком.

Иосиф Сталин (Джозеф Шрайбер) – некогда бежал из СССР, долгое время жил в квартире №302, потом умер и теперь в виде призрака пытается промыть моск Даунсыну, подбрасывая ему прокламации под дверь, но по причине отсутствия оного ничего не получается. Любит рассказывать про то время, когда он был молод. К счастью, его никто не слышит.

Остальные персонажи: Алиса, Розовый Кролик, НЛО, массовка со съемок фильма «ночь живых мертвецов», массовка со съемок фильма «обитель зла», а также чумные крысы 21 века: анимешники-нарутоманы.


Лирическое отупление

…Человек проснулся и обреченно ходил по квартире туда-сюда, изнывая от головной боли. Внезапно почуяв страшную жажду, он заглянул в холодильник, где со вчерашнего оставалась непочатая бутылка виски… Но вместо неё холодильник оказался забит странными бутылками с непонятным словом «Baltimor», заполненные чем-то красным. Человек в ужасе отшатнулся, и в ту же секунду бутылки вылетели из холодильника и принялись летать над несчастным, норовя ударить его по голове и заливая его этой странной тягучей жидкостью. «Кров! Фсюду кров!» - прокомментировал чей-то писклявый голос. Человек повалился на пол…


Эпизод первый, в котором Героя ожидают пренеприятнейшие известия и метро-2033.


…Генри проснулся. Первое, что он почувствовал, было головной болью. Сразу после этого его охватило странное чувство де жа вю и не отпускало, пока он не открыл дверцу холодильника и не узрел непочатую бутылку виски.
Генри облегченно вздохнул.
Но его пятая точка уже подозревала, что приключения на неё в любом случае найдутся – поэтому, когда он устремился на зов желудка в определенное помещение и уже открыл заветную дверь – его снесло настоящим потопом.
«Опять соседка сверху ванную принимает?! Они мне заплатят за мой евроремонт!» - внутренне кипел Даунсын. Наконец, когда холодная вода несколько остудила его пыл, он вновь метнулся в ванную – оценить масштаб разрушения.
Уже мысленно смакуя предстоящую сцену скандала, Генри, злобно ухмыляясь, пялился на отвалившуюся штукатурку, испорченный кафель, дыру в стене…
Он протер глаза, но дыра, из которой доносились какие-то невнятные вопли, никуда не делась.
Машинально Генри бросил взгляд на потолок, и его радужное настроение исчезло окончательно – потолок-то как раз был в порядке, что исключало возможность затопления соседями сверху.
- Вротмненоги! И кто теперь будет оплачивать евроремонт? – застыв, пробормотал он.
И тут раздался звонок. Его душа свалилась в пятки и затряслась там рождественским пудингом.
«Ну блин! Получается, это я только что затопил весь дом?!» - неслышно, на цыпочках, как заправская балерина, Даунсын запрыгал ко входной двери и закрыл её на щеколдочку, цепочку и два английских замка. Подумав, он приволок из чулана здоровенную железную цепь, с которой его дедушка выгуливал своих пятерых бульдогов, и замотал один её конец на дверной ручке, а другой подвесил к крюку над косяком.
И вовремя: дверь уже начала трястись под ударами кулаков, которые даже заглушали доносящиеся с другой стороны непереводимые игрища слов.
Генри хотел полюбоваться в глазок на осаду квартиры, но вместо этого его привлекла надпись на двери, которую он, перенервничав, не заметил ранее.
«Ув. Мистер Даунсын, настоятельно прошу покинуть помещение до 20-го числа этого месяца в связи с проведением ремонтных работ. С уважением, Уболтер Саруман (не путать с другим Саруманом, он вовсе не Уболтер)», - гласила она четким косым почерком.
«Пошел к черту, - про себя ругнулся Даунсын. – МЕНЯ из честно, собственноручно приватизированной квартиры? Выжить хочет? Да я за порог не выйду! И пусть думают, что я умер».
- А с вами, товарищ Уболтер с подозрительной фамилией, я еще разберусь, - шепотом пригрозил грозный Генри. – Мы еще посмотрим, у кого прописки с регистрацией не имеется. Работы, понимаешь, проводить он собирается. Ремонт… ремонтные. Эм…
В это мгновение у незадачливого жильца квартиры №302 выстроилась мысленная цепочка, логичная и беспощадная. На одном её конце зловеще чернела непонятная дыра, а на другой – грозно помахивал дрелью маньяк-гастарбайтер с подозрительной фамилией.
Внезапно на лице у Генри появилось осмысленное выражение. Возможно, ему в голову пришла некая мысль, и он беспощадно начал её думать.
Но долго это не продолжалось – и наш герой в пушистых домашних тапочках, вооружившись водопроводной трубой, храбро полез в дыру на поиски неизвестного вандала.

…В какой-то момент он почувствовал, что летит. В полете на него наткнулось что-то мягкое и пушистое, но Генри, запаниковав, просто махнул в направлении непонятного существа стальной трубой. Писк утих где-то вдали…
Не успел жилец прийти в себя и поразмыслить над своим положением, как неожиданно откуда-то сверху объявился еще один неопознанный падающий объект.
- Извините, а вы не видели тут розового кролика? Я должна его непременно отыскааааа… аааать…. твою мать! - не дослушав, Генри, который уже вошел во вкус, использовал трубу по старому назначению и невольно заслушался тем, как пронзительный девчачий вопль плавно переходит в отборную подзаборную ругань.
Остаток пути прошел спокойно, и, наконец…

…полет закончился достаточно неожиданно – особенно для пятой точки Генри, на которую он приземлился. Пожалев, что он не врезал получше и кролику, и девчонке – ведь тогда падать было бы гораздо мягче! – жилец, вяло ругаясь, поднялся на ноги.
- А не дурак Уболтер – теперь деньги на метро можно не тратить! – обрадовался Генри, оглядываясь. – Но все равно я найду его и всею по морде своей беспощадной трубою.
Насвистывая песенку семерых веселых гомов, наш герой жизнерадостно шагал по просторам метрополитена, пока не уткнулся носом во что-то мягкое. И теплое. И живое…
Получив несколько раз сумочкой по голове, Генри перестал изображать из себя слепого паралитика и, ощупывая шишку на голове, обиженно уставился поперек обладательницы столь… большой души.
- Мужчина, по вам вижу – вы прямо-таки жаждете пожертвовать в фонд развития слепоглухонемых детей, страдающих безоаровой болезнью. – Заявила обладательница, все еще держа сумочку наизготове.
- Нет, - буркнул Генри, поднимая взгляд выше экватора.
Перед ним стояла молоденькая девушка со строгим лицом в одежде монахини. В руках она держала пустую банку из-под тушенки с надписью «пажертвования».
- Мда? Может, тогда вы хотите помочь колченогим инвалидам второй мировой? – подозрительно поинтересовалась она, делая шаг вперед.
- Мне бы кто помог, - уклончиво ответил Генри, и, вывернувшись, бросился наутек.
Девушка кинулась за ним.
- Ну ты гад или как? Ты в курсе, что в Африке дети от голода чернеют, пока ты тут нахаляву на метро катаешься?
- Да пусть хоть зеленеют! Стоп, а откуда ты про метро узнала? – Генри внезапно затормозил, и запыхающаяся монахиня врезалась ему в спину.
- Да пробегал тут один волосатый, - несколько удивленно отозвалась монахиня. – Нанес бреда всякого, у меня чуть тромб моска не случился. А, еще сказал, что следил за мной десять лет, а когда я предложила ему отдать свои последние сбережения на постройку нового приюта для нашей религиозной общины имени святого Гундольфа, заорал что-то невнятное и убежал… Даже цента не оставил! Вот жмот, а? Кстати, по тебе вижу, что ты прямо-таки сгораешь от желания пожерт…
- Вротмнепятьног! Да это же Саруман! И куда он побежал?
- Пожертвуешь – скажу! – радостно улыбнулась девушка, протягивая банку.
- Щас я тебе пожертвую по шее! – вскипел Даунсын.
- Ну, как хочешь. Это надо дорогу показывать, я так сразу и не объясню.
Генри вздохнул.
- Ладно, веди меня, Сусанин. Пожертвую я...
- Ага, - обрадовалась монахиня. – И побольше! Даже не надейся, все деньги вытрясу - а то я за два года даже месячную норму по пожертвованиям не выполнила. И запомни, никакая я не Сусанна, а сестра Повеласкез.
- И на что ты… повеласкез? – заржал Даунсын и немедленно заткнулся, получив сумочкой по носу.
«Она там что, кирпичи носит? – мрачно подумал он, сворачивая нос обратно в эпицентр удара. – Вот свезло мне… вротмненоги…»

[Hime]

Продолжение главы про метро, в которой Герой отважно сражается, Человек в плаще отважно отбивается от Сестры, которая отважно строит планы на будущее с Человеком в Плаще, а устроивший все это безобразие Автор не теряет надежды, что кто-нибудь что-нибудь откомментирует.


…Прошел час в беспутных скитаньях.
Генри лениво нагнулся и поднял стальную трубу, уроненную на третьем круге.
- Слушай, сестра, я вообще-то тороплюсь – у меня квартира, кхм, открыта, а тут всякие подлые сарумянские морды бегают. Еще залезет ко мне в холодильник, выпьет мою последнюю бутылку, на радостях ухайдакает еще восемь стен… Эй, ты куда? – крикнул он в спину Повеласкез, которая решительно свернула в дверь с маркировкой «ж».
- Змея, блин, ловить иду! Водного! – глухо отозвались из-за двери.
- Сама смотри не утони! – тонко пошутил Даунсын и от нечего делать начал пинать пивные банки на земле.
В процессе пинания увлекшийся Генри случайно попал по одной из бездомных собак, мирно спящих на земле. Собака открыла один глаз и мутно посмотрела на Даунсына.
- Ну и чего ты пялишься? – поинтересовался Даунсын. – Крутая, думаешь? Думаешь, я тебя боюсь? Да щас! У меня вон какая труба есть!
Он начал покручивать и помахивать палкой, как лазерным мечом, по мере возможностей своих голосовых связок воспроизводя звуковые эффекты.
- Вжжжж-вжик! – пропел Даунсын. – Вжииииииик! Буаха-ха-х…. кхе-кхе… Жжужжужу!
Собака заинтересовано поднялась на лапы, с мгновение наблюдала за пируэтами и горловым пением этого несчастного, а потом, весело замахав хвостом, жизнерадостно запрыгала вокруг него. Игра ей понравилась, и она стала стараться вцепиться зубами в трубу.
Даунсын, заметив такое оживление, немало струхнул – не для его нервов зрелище какой-то насквозь больной, плешивой, лишайной собаки, которая пялиться на него красными глазницами, раззявив пасть… Он кинулся к дверям туалета и начал с силой дергать на себя ручку.
- Впусти меня, Повеласкез! ВПУСТИИИИ!
«О_о?»… - подумала собака, остановившись.
- Меня сейчас СОЖРУТ! – возопил Даунсын, и, на секунду прислонившись к двери, тут же провалился внутрь.
- Э… Сестра? – нерешительно позвал Даунсын, но ответа не последовало. И чтобы точно определить местоположение девушки, он начал оббегать все кабинки и открывать их.
Через пять минут он обнаружил дыру в стене…
- ВРОТМНЕНОГУ! Нифига себе она тут змеев наловила! Или же… да! Этот полоумный бурильщик и сюда добрался! – сначала удивился, а потом возмутился жилец.
И, взяв трубу в зубы, начал покорять вершину.
Высоко в конце туннеля сиял ослепительно-белый свет.

…Даунсын, злой и грязный, вывалился на пол собственной ванной.
- Вротмне… Опять электричество выключить забыл! Представляю, что там на счетчике набежало! – первым делом схватился он за голову, а потом побежал ко входной двери - смотреть на счетчик.
Но не до того ему стало, когда узрел он под дверью два клочка бумаги.
-…Если смешать три ложки мартини с ложкой апельсинового сока, а потом добавить туда литр керосину, все это размешать и подогревать на медленном огне… - медленно прочитал Даунсын на первом. – То, выпив, ты увидишь не только дыру в стене…
- Да я и без этого чего только не увидел, лучше б сказал, как обратно дыру засунуть, – проворчал Генри и пихнул лист обратно под дверь.
На втором красовалось: «Шоб ты упячился! Попячься, сцобака! Кому сказал? Пячься обрадно ф дырку!»
- Намек понят, - сказал Генри, сжимая трубу покрепче. – Скоро буду.


В это же время, под старым индейским кладбищем, в проходе метрополитена.

Сестра Повеласкез в одиночку бодро цокала по коридору, стараясь не наступать на шныряющих там и тут собачек и, не переставая, тараторила.
- Сколько их тут развелось… Хоть организовывай «фонд помощи жареным бездомным собакам-мутантам»… Парень, как тебе? По-мне, так неплохая идея! – она достала блокнотик и что-то старательно туда записала. – Один пожертвователь уже нашелся, осталось отыскать спонсора, который построит приют. А в приюте сделаем ресторан и будем продавать там шаурму! И вкусно, и по-христиански.
Человек в синем плаще, который неторопливо прохаживался по перрону, заметив Повеласкез, попытался спрятаться за колонной, но вместо этого запаниковал, споткнулся о собственный ботинок и повалился прямо под ноги жизнерадостно бубнящей сестре.
- О! Так ты все-таки решился! - она грозно нависла над ним. – Ну что, будешь моим спонсором?
Человек в плаще, с полсекунды зачарованно глядя на прекрасное лицо Повеласкез, сначала покраснел, потом позеленел, и, в финале мимикрировав под цвет бетонного перрона, попробовал незаметно отползти в сторону.
Сестра вовремя заметила этот незамысловатый финт ушами, а вернее, ногами, и торжествующе наступила туфлей на конец его плаща.
- Ты уж меня извини… бедняга, - посочувствовала она, - но сам понимаешь – работа, все такое. Кстати, плащ у тебя все равно дурацкий. Я тебе его покрашу в такой… знаешь, розовый, с переливами. – Она мечтательно улыбнулась. – Будешь лицом нашего фонда. Кстати, розовый пойдет к твоим волоса… эй! Не вздумай падать в обморок, как я тебя до выхода дотащу?
Человек, прохрипев что-то непозволительное, рванул на себя конец плаща, и, с грустью услышав звук рвущейся ткани, драпанул к выходу…
А Повеласкез подобрала юбки и с неожиданной прытью бросилась за ним.


- Мля! – сказал Генри.
- Бумц? – переспросила стена.
- Шмяк, - подтвердил пол.
Стальная труба ничего не сказала, только с укоризненным звоном откатилась в другой конец помещения и величественно застыла с видом «и вот так всегда».
- Я больше не буду прыгать вниз головой, - пообещал Генри и мгновенно подскочил, услышав леденящий душу вопль…
- Мама! – на высокой ноте горевал приятный мужской голос. – Мама, роди меня обратно!
«У кого-то проблемы, - подумал Генри, - не буду ему мешать».
Он подобрал трубу, вышел из женского туалета и направился в противоположную воплям сторону.
Но там его ждал сюрприз – до насквозь пропеченных мозгов собак медленно, но верно дошло, что Генри, в принципе, не только пушистая шерсть на ногах с полным отсутствием слуха и чувства юмора…
Генри резко развернулся и подпрыгнул, тем самым спася… в общем, он сохранил возможность в будущем заиметь детей. По крайней мере, пока.
Голос становился громче и громче.
- Выход! Я ведь почти дошел до выхода! Спасите!
- Мужик, громче кричи – где там выход? – орал Генри, преследуемый по пятам стаей деликатесов сестры Повеласкез.
- Вверх по лестнице! – посоветовал голос. – Осторожнее – там крутые ступеньки!

На эскалаторе бригада гастарбайтеров скуривала траву, завернутую в порножурнал.
- Кто-то бежит, - меланхолично сказал один.
- Бежит, - отозвался второй.
- И орет к тому же, - заметил третий.
- Хорошо орет, душевно, - подтвердил пятый.
- А за превышение скорости-то на дорогах-то штраф платить надо, - сказал шестой, самый начитанный.
- Дааа.
- Дааа. А давайте ему по морде врежем?
- Жжошь, моск!
Бригада оперативно расползлась по точкам, где висели несущие плакаты, и заныкались там, готовясь встретить орущего бегуна.
- Кто-то бежит, - сказал самый тормознутый и застыл на месте, вкуривая в развитие сюжета.
По странной иронии судьбы он стал первой жертвой стальной трубы Даунсына и умер, хоть в этом опередив своих товарищей.

…- Вротмненоги! – изрек Генри, дойдя до конца коридора и обнаружив за открытой дверью… закрытую дверь. Из-за которой вместо разрушающих клетки мозга децибелов изредка раздавалось тоненькое попискивание.
- Но ничего! Рожденный ползать везде пролезет! - жизнерадостно заключил он, доставая топор, позаимствованный у кого-то из толпы обкурышей, мешавших ему спокойно пройти наверх.
И замахнулся он на дальнобойный удар с размаха, вложив в него всю силушку свою богатырскую, разумом не обремененную.


Другая сторона двери.

- Симпампунчик ты мой!
- Ыыыээауы!
- Ыменно. А будешь еще симпампунистее!
- Ыыыыненене?
- Надо, ничего не поделаешь. А то на кого сейчас похож? Какой-то высоченный блондин в красном ботинке! Еще засудит Депардье, скажет, образ украли.
- Ун?
- Ага-ага. Тебе еще повезло, что Курт Кобейн уже скопытился. Хотя если бы он тебя увидел, то мог бы скопытиться дважды.
- …
- И не смотри на меня такими грустными глазами. Кстати, о глазах – сейчас выпускают такие клёвые контактные ли…

- БАМС. – сказала обвалившаяся стена.
- Тыдыщъ. – обиделся пол.
«Зря я к нему пошел», - прохрипел топор.
«И вот так всегда», - зазвенела труба, но её, как всегда, никто не слушал.
- Упс! – смутился Даунсын, невольно залюбовавшись на залитую кровью Повеласкез, наполовину погребенную под осколками бетона и штукатуркой. – Звиняйте, мамзель, первый день топор в руках держим-с!
…И кстати, ты сама-то как? В порядке?
Сестра возмущенно открыла один глаз.
- А что, блин, не видно, что я сейчас ласты склею? – язвительно поинтересовалась она.
- Ну, в общем-то, да, - Генри почесал затылок. – Но я просто хотел утешить тебя немного, а то невежливо как-то получается.
Человек в синем плаще выплюнул кляп изо рта и стряхнул штукатурку с волос. Нет, конечно, он мечтал сбежать от настырной Повеласкез, но все же ему было её жаль. И в глубине души он не желал ей смерти… Ну, может, самую чуточку. Ну и вообще он был очень добрым и хорошим человеком. Где-то глубоко, далеко в душе…
И именно поэтому он подошел к Даунсыну и от всего своего чистого сердца объяснил ему суть происходящего Даунсыновским же любимым способом - внезапным ударом палкой по голове.
Затемнение.